Книга Леди, охранник и кусочек ткани, страница 12 – Екатерина Началова

— Пф! Папа! Мы что, дети? — презрительно обозначила свое мнение по вопросу надзора Ровена.

— Ты как раз не вышла из под опеки, Вена! Тебе всего восемьдесят! — тут же укоризненно осадила ее мать.

— Люди в этом возрасте уже умирают от старости! — парировала дочь.

— ...а сравнивать себя с людьми неприлично, — настоятельно порекомендовала Агриппина. — Или вы, юная леди, вознамерились закончить жизнь в жалкие восемьдесят?

— Я надеюсь дожить до ваших восьмисот, бабушка, — скромно ответила «юная леди».

— Мирн, позови бэра Кэйлуса, — решительно обратился к лакею Тиреннис, оставляя в покое истерзанный щербет. — Девочки, вопрос сотрудника ведомства не обсуждается. Придется потерпеть.

Уютно устроившись в мягком бархатном кресле, Ровена продолжала аккуратно лакомиться щербетом.

— Если за мной будет везде летать Ворон, — нежно заметила она, — я его поймаю и по одному вырву все...

— ...вырвала бы все перья, — кивнул отец. — Поэтому не Ворон.

В этот момент дверь открылась, и в гостиную вошел светловолосый мужчина в длинной серой куртке. Резко вдохнув, Ровена закашлялась, одновременно роняя ложку, а затем и все блюдце. Девушке показалось, что незнакомец не просто вошел, что вся стена надвинулась вместе с ним на нее, прижимая, придавливая, лишая воздуха и контроля. Она узнала: перед ней прямо стоял тот самый незнакомец, который вчера упал в лужу на другой стороне улицы.

«Я ошиблась...» — мелькнула и пропала мысль. Из головы вылетело все. В ушах зашумело и запело. Недоеденный щербет кубарем улетел вниз, пачкая оранжевым темно-зеленый ковер. Ровена ошеломленно поглядела на маму, которая почему-то говорила бесшумно, на отца, губы которого тоже двигались, но не издавали звуков. Сама Ровена больше не слышала ничего, кроме тех свистов, что вдруг оглушительно зазвучали в ушах, перекрывая и погружая все окружающее в тугой покров, не пропускающий ни звуков, ни красок.

В воздухе растворились все фигуры, кроме одной. Другие перестали существовать — для Ровены больше не осталось ни одного лица, кроме его лица и его прозрачно-голубых глаз.

«Он...»

Около ног Ровены шевелилась спина Мирна — лакей оттирал с ковра щербет. Бабушка возмущалась. Ровена же не могла пошевелиться. Из настоящей, вполне живой баронессы она превратилась в окаменевшую статую.

Это не герцог, это Он. Он. Он! Мама была права — это не походило ни на одно из чувств, которые она успела испытать. Такое невозможно пропустить или спутать! Соловьи... Они поют, поют, лишают разума, сносят голову.

«Мама... Мама, ты видишь? — мысленно спрашивала Ровена. — Слышишь?»

Но мама не смотрела на дочь, озадаченно разговаривая с отцом и задавая вопросы прибывшему. Никто из них ничего не замечал. И не слышал.

Соловьев слышала только Ровена. Раскрыв рот от восторга, она сидела и любовалась Им.

«Какой красивый... Мужественные черты... Нос аристократичный, как у легендарного генерала Ан...

...охранник?»

Впервые в жизни Ровена почувствовала отчетливое движение волос на поверхности собственного скальпа.

Охранник?!

«Как его назвал отец? „Бэр Кэйлус“.

Бэр?!

Только бэр?! Даже не князь? Он не... высокородный?»

Волосы на голове драконессы зашевелились от ужаса, как потревоженное гнездо червей. Средняя ветка, к которой принадлежала семья Ровены, не взаимодействовала с младшей веткой Драконов, они существовали как бы отдельно от мира друг друга. Это даже не стоило взгляда, это пыль, это грязь, это... не тот круг!