Книга Леди, охранник и кусочек ткани, страница 68 – Екатерина Началова

Каким образом в доверие к Хогу втерся Кэйлус? Как фадийцы планируют поженить взрослую женщину и ребенка? Как связаны симеола, пауки и похищение? Томясь, Ровена потихоньку ломала голову. Без дополнительной информации — безрезультатно.

Охоту назначили уже через день после встречи в саду. Мегарей жаждал показать, на что способен.

Ровене выделили стройного жеребца редкого перламутрового окраса. К счастью, на лошадях скакать ей доводилось, хотя так, как фадийцы, она держаться верхом не умела, да и не особенно любила это дело, отдавая предпочтения собственным крыльям. Фадийцы же сидели на конях с таким видом, будто на них и выросли: верховая езда была традиционной и даже сакральной для Фадии. Здесь на лошадях с раннего детства ездили все, включая и тех, у кого имелись крылья. Даже на гербе Фадии был изображен крылатый конь. По сказаниям, именно конь унес раненого основателя Фадии от смерти и привез в благословенный край.

День только занимался, воздух наполняла мрачная предрассветная тишина и тот особый неуютный холод, который хочется переждать под одеялом. Небо висело над головой непроглядной сизой стеной, а у ворот Дариев царила суета, топали копыта, ходили, поругивались и вполголоса переговаривались мужчины, сурово бряцало железо и жалобно похрустывал снег. В свите Мегарея значилось почти два десятка голов. Ровена оказалась единственной женщиной. Она насчитала пять Быков, шесть Волков, одного Дракона, Ворона, Змея, трех людей. Хога Дария среди охотников не было.

Мегарей красовался на нервном атласно-черном коне, то и дело хвастливо поднимая его на дыбы. Юный Дарий управлялся с конем так ловко, что складывалось ощущение, будто его посадили в седло еще до того, как он начал ходить. Скорее всего, так и было: «Две ноги — хорошо, а четыре — лучше. Пока есть конь — объезжай землю», — так поговаривали фадийцы.

Уже светало, когда толстые ворота, ограждающие неприступный министерский дом, наконец, раскрылись. Закутанная в плотную черную ткань так, что видны были только глаза, Ровена тихо выдохнула.

«Путь к свободе».

Мыслям не верилось. Сжимая мягкие кожаные поводья, она осторожно покосилась направо. Там, на рыжеватом жеребце прямо возвышался ее Кэйлус.

«Мой Кэйлус», — так она стала мысленно называть его.

Кавалькада всадников бодро устремилась вдоль по улицам старого города. По сторонам в седой морозной дымке мелькали яркие крыши широких домов. Фадийцы со времен вознесения Первого Дракона любили краски, предпочитали широкое высокому — полная противоположность сдержанному Лисагору с его частыми высокими дворцами и башнями. В Фадии же и богатые дома редко поднимались выше двух этажей.

Город спал, на улицах было пусто, только огни светились в редких окнах. Лошади цокали, копытами отбивая белую изморозь с сонной дороги.

Через полчаса рыжие городские стены остались уже за спиной: они выехали за город. С каждым преодоленным участком пути пульс Ровены ускорялся.

«Когда? Скоро? Сейчас?»

Она ждала шага Кэйлуса. Пока тот не подавал ни знака, держась от нее в отдалении.

Увлеченный Мегарей тоже мало находился рядом. На своем черном жеребце он азартно несся впереди группы, про невесту вспоминая не часто. За спиной мальчика на вышитом одеяле порыкивал крупный ручной горный лев, по виду больше всадника. Вцепившись когтями в плотную ткань, лев оглядывался по сторонам и нервно молотил толстым рыжеватым хвостом по крупу коня.