Книга Волчья ягода, страница 118 – Екатерина Началова

Стройный до звона красавец даже не доставал нож, мягко глядя небесно-голубыми глазами на пойманного Вериса. Теперь, в роли семейного остепенившегося мужа, он не собирался обращаться к прошлым кровавым методам без настоятельной необходимости. Неудобная поза — простой, но действенный метод, подавляющий волю к сопротивлению. Пленник испытывает невероятные страдания, следов не остается, а любопытным плюсом идет интересный психологический эффект: испытуемый в неудобной позе неосознанно считает виноватым в собственных муках только себя.«Ну, а если этого будет мало, тогда можно будет сделать уже по-настоящему больно, — Ариас запланировал это два дня назад. — Хотя вряд ли наемник настолько верен хозяину».

Глядя на Вериса, Ариас сразу предположил, что идейностью тут не пахнет.

Поддерживая его ход мыслей, пленник мелко-мелко закивал. В неудобной позе его мариновали все два дня.

— Способен! Я готов, готов говорить, лорд! Готов! — почти выкрикнул Верис. На самом деле, он был готов уже вчера, но Ариас строго выдерживал карантин, беспокоясь о семействе.

Лорд лениво улыбнулся.

— Внимательно слушаю, друг мой... — сказал он так нежно, словно обращался к малому ребенку. Черные мокасины высшего Змея бесшумно ступали по старым темным доскам. — Расскажи мне о травницах, о болезни, о рецепте, и о своих хозяевах. Всё, что знаешь. Имей в виду, если я вдруг чему-то не поверю...

Не договорив, Ариас огорчённо качнул головой. Вериса вдруг взяла крупная дрожь.

...уже через пару часов Ариас отослал письмо в столицу. Письмо было адресовано королю. Составлял Ариас его тщательно, присматриваясь к каждому слову — он планировал занять место главы Совета в течение двух-трех лет. Но Волки подвернулись вовремя: теперь Ариас целился на ближайший год.

«...моими немалыми стараниями раскрыта недобросовестная компания, желающая скрыть рецепт от синей хвори даже от собственного рода ради презренной прибыли. Как член Совета рода, я всецело осуждаю подобные методы, потому прошу безвозмездно распространить приложенный рецепт по всем великим родам. В случае, если глава Совета не поддержит мои убеждения, уверен, что меня поддержит Ваше Величество...»

Таору Ариас отписал кратко:

«Змей открыл рот. Интерес был финансовый, хотели убрать тех, кто много знает. Угрозы с нашей стороны больше не будет. По магам — нет информации».

Несколько дней с момента моего возвращения выдались сложными. Пока Волки караулили Змей, пару ночей мне пришлось провести буквально под кроватью, из-за чего днем я то и дело клевала носом. Как Таор и Дрей справились, даже представить не могу. Кажется, они вовсе не спали. После поимки Змея, Волки продолжали меня охранять — их все еще тревожил магический след. Исследовать его явился настоящий маг. Он, кстати, меня порядком разочаровал: просто однажды днем в дом постучал совершенно обычный мужчина в плаще, ровно прошел в комнату матушки и поводил там руками. Я с любопытством глазела на гостя из-за плеча Дрея. Через несколько минут маг сообщил, что слабый магический след зафиксирован. Всё. Молний из глаз он не метал, богатой цветной мантии на нем тоже не было — сплошное разочарование.

Я продолжала терзаться беспокойными мыслями о матушке. Может из-за них, может после разговора с Дреем, изображать всепонимающую травницу я окончательно перестала, отделываясь сдержанной, не особенно многословной вежливостью. По собственным ощущениям мое поведение изменилось незначительно, но вот отношение селян ко мне внезапно трансформировалось с «где Агла» на непривычно уважительное «а вот и Аса». В момент, когда недоверчивая соседка, ранее заявляющая, что «травница должна быть пожившей», беспрекословно приняла из моих рук настойку, я вдруг осознала, что с моим мнением начали считаться. Посетив великородных, я внезапно стала для них опытной и повидавшей немало — никто из местных моим опытом не обладал. «Бесплодная дочь Аглы» вдруг стала «Асой, что была у Волков». Даже возмутительно-страшные слухи не помешали, а только укрепили мою резко заматеревшую репутацию.