Книга Волчья ягода, страница 52 – Екатерина Началова

— Что?! — голос неестественно дернулся вверх, вниз, сдавая меня с потрохами. Будто в первый раз оглядела его плечи, грудь и сказала максимально небрежно. — Ты хорошо сложен. Но для меня это не имеет значения! Я не обращаю внимания на мужские гру... ру... фигуры! Совсем.

Он приподнял черную бровь. Янтарные глаза посмотрели на меня пристально, прямо. Я горела, я отчаянно врала. Нельзя, чтобы Волк лишнего подумал, да и не нужно, чтобы начал думать. Вдруг это пробудит в нем насильника? И вообще, пусть считает, что у нас все в селе такие... хорошо сложенные, а я их широкие грудные мышцы каждый день смазываю по два раза, уже насмотрелась и не реагирую.

— Важнее, чтобы добрый был, надежный... Заботился, — зачем-то добавила, одновременно спрашивая себя, почему открываю рот.

«Аса, миленькая, пожалуйста, вот возьми и прямо сейчас быстренько... заткнись, заткнись, заткнись!»

Уголки губ Таора еле заметно дрогнули.

— Я спросил, нравится ли тебе жить с матерью, ходить по лесу, лечить людей, — невозмутимо уточнил, не комментируя мой ответ. — Нравится ли твоя жизнь.

Кто-то невидимый плеснул кипятком мне в лицо. Я мысленно застонала.

«Мать земля...»

— А... Вроде нравится, — безнадежно ответила, мечтая, чтобы подо мной открылся погреб, я провалилась бы в его блаженную темноту, а сверху закрылась крышкой.

— «Вроде» значит... — яркие глаза откровенно смеялись, я знала, хоть и прятала свои. — Ну, вроде как, хорошо. И вот здесь.

Он повернул передо мной мускулистое предплечье со змеящимися под кожей синеватыми жилами. Вытерев мокрый лоб об собственное плечо, безропотно потянулась к бугрящимся мышцам. Капли зеленого сока щедро орошали лавку и мужские штаны. Казалось, что обоюдное молчание стремительно поглощает воздух, как голодный зверь кусками глотает свежее мясо.

— А тебе твоя жизнь нравится? — спросила, чтобы выгадать хоть немного воздуха.

— Вроде как, — ответил мне в тон. Его голос звучал с хрипотцой.

Помолчал. Кусая губы, я чувствовала, как великородный наблюдает за мной.

— Чесотка твоя и на живот попала. Смажь его тоже, — вежливо попросил, и в доказательство поскреб пальцами под ребрами. — Будь добра.

«Будь добра» Таор сказал немного недобро, с той своей твердой особенной вежливостью, отказывать которой настоятельно не рекомендуется. После невозмутимо расстегнул и спустил пояс штанов пониже пупка, почти полностью обнажив крепкий живот, похожий по очертаниям на каменную кладку. На коже красовались несколько уже побелевших шрамов.

Невидимый наблюдатель приготовил двойную дозу кипятка и со злорадным смехом облил меня им с головы до ног.

Чувствуя себя пылающей лучиной, спустилась рукой и на живот. Теплая кожа дрогнула под пальцами, мышцы напряглись. Я поняла, что не знаю, куда смотреть. На живот не могла, взгляд упорно сползал, хоть Таор и придерживал пояс штанов, рукой прикрывая смущающий обзор. Мысли стекли вниз, в голове зашумело, срочно захотелось пить. Тараща глаза, я молча начала соображать, как бы подумать о чем-нибудь непривлекательном и серьезном.

«Болезнь... Страдание... Корень... Нет, никаких корней! Болезнь... Недуг... Язвы... Строн... Палочка... Тьфу...»

На ум ничего не шло. Любые мысли скатывались по направлению ниже пояса, причем вперед и как-то вверх. Вцепившись в миску мертвой хваткой, я нервно ускорилась, зачерпывая и втирая чистотел в особенно энергичном темпе.