Книга Трон падших, страница 266 – Керри Манискалко

Он пнул Гордыню по ботинку, чтобы разбудить. Брат посмотрел на него рассеянным блуждающим взглядом.

– Вечеринка окончена, Леви?

Зависть заметил еще множество пустых бутылок и разбитых бокалов, припрятанных в ближайшую нишу.

На этот раз Гордыня точно не притворялся пьяницей.

– Да что с тобой такое? – спросил Зависть.

Гордыня пожал плечами так, будто его это не беспокоило и необходимости отвечать он не видел.

Зависть пнул его посильнее.

– Ответь на чертов вопрос, Люк.

– Сурси ничего мне не говорит.

Первая Ведьма, мать супруги Гордыни, прокляла братьев-демонов, когда Гордыня и Люсия поженились. Ведьмы и демоны были заклятыми врагами, но это не остановило Гордыню. Он влюбился в единственную ведьму, которую ему стоило бы обходить стороной. Люсия была для него под строгим запретом, но они выбрали друг друга, несмотря на все причины, по которым этого делать не стоило.

Однажды Люсия покинула Дом Гордыни, не сказав ни слова. Он не знал, что произошло: может, ее увезли против воли, посадили в темницу или предали Истинной Смерти. С тех пор он искал ее, даже после того, как Первая Ведьма прокляла их всех, на долгие годы заточив в ловушку Семи Кругов. До этого она сделала с Гордыней кое-что похуже, но он отказывался об этом говорить. Зависть знал, что в этом и заключалась истинная причина недопонимания между Гордыней и Люсией.

Все демоны ненавидели Сурси и ее жажду мести.

– Насколько убедителен ты был? – спросил Зависть.

Гордыня одарил его испепеляющим взглядом.

– Она знает, где моя жена и что с ней произошло. Думаешь, я проявил милосердие?

Зависть не ожидал, что Гордыня проявит жестокость. Пускай он ненавидел Первую Ведьму, но Люсию-то он любил. Он не стал бы причинять вреда ее матери.

– Ты ее запер? – догадался он.

Гордыня кивнул.

– Пока я не узнаю, что случилось с Люсией, Сурси останется в моем Доме.

– Я задам тебе еще один вопрос. Возможно, он тебе не понравится, но мне плевать. Понял?

Гордыня прищурился, но снова кивнул.

– Тебе нужна Виттория?

– Это чушь, и ты это знаешь.

– Тогда ответь.

Гордыня стиснул пальцами бокал.

– Ты что-то скрываешь от меня?

Зависть улыбнулся.

– Я слышал сплетни. Придворные такие забавные, когда выпьют и думают, что никто не слышит.

– Ближе к делу, Леви.

Зависть наклонился и сказал, понизив голос:

– Я знаю, что ты никогда не спал с этой богиней.

Гордыня замолк.

– Не знаю, во что ты играешь и зачем позволяешь своим придворным и жене считать иначе. Предполагаю, у тебя есть на то причины. И они как-то связаны с вмешательством и магией Сурси.

Зависть посмотрел брату в глаза. Гордыня выдержал его взгляд с каменным выражением лица. Он запер все эмоции глубоко внутри, чтобы не выдавать своих секретов.

Разумеется, никакие слухи до Зависти не доходили – это было всего лишь предположение.

Но оно могло попасть прямо в точку, учитывая, что его брат едва дышал. Если бы Гордыня не был так рассеян и пьян, он бы почувствовал ложь.

– Если Люсия жива и нашла счастье где-нибудь в другом месте, ты бы разрушил ее новую жизнь?

Гордыня заскрежетал зубами.

– А ты причинил бы боль Камилле?

Зависть скорее вырвал бы себе сердце. Снова.

Он вытащил из-под сюртука сложенный пергамент и протянул его брату. Посоветовал:

– Не облажайся.

Гордыня вырвал у него из рук послание и пробежался по нему глазами.