Книга Цена дара, страница 15 – Данила Скит

— Что это?

— Когда ценителю интересно, контрабандист становится совершенно беспомощным, — Чесвик аккуратно вынул восьмигранник, в его пальцах он сразу изменил цвет. Ледяная прозрачность уступила нежной перламутровости. — Это искусственный интеллект последнего поколения. Новейшие технологии информационного комбинирования… его сознание соткано из полуорганического волокна. Нелегального настолько, насколько это вообще возможно. Редкая, очень редкая штука. Таких буквально единицы.

— Только и всего? — усмехнулся я.

У Чесвика сверкнули глаза. Этот лихорадочный блеск был мне хорошо знаком — так глядели маньяки, убийцы и наркоманы, которые знают, что без дозы их убьет ломка.

— Чесвик, ты не только больной ублюдок, но еще и извращенец.

Он меня не слушал.

— После того, как были закачаны базовые данные о мире, сеть изолировали и замкнули. Через некоторое время была запущена программа формирования личности на базе данных психиатрических больниц. Ты там тоже есть, — Чесвика лихорадочно затрясло от удовольствия, он нетерпеливо облизнул губы липким языком. — Система уже полгода варится сама в себе, без связи с внешним миром, вообще без какого-либо общения. В этом маленьком восьмиграннике живая личность. Целая вселенная, представляешь?

— Вселенная, которую обрекли на вечное одиночество. Понимаешь, что такое для него целых полгода находиться наедине с самим собой?

— Да… да… — выдохнул горячее дыхание Чесвик, его продолжало лихорадить, — Очень хорошо понимаю…

— Полгода сходить с ума. И только потому, что кому-то показалось это забавным, — не знаю, чувствовал ли Чесвик холодность моего голоса. Кажется, я мог заморозить все вокруг.

— Интересным, — поправил меня Чесвик, — Интересным — да, но не забавным. Это совершенно разные вещи, но некоторые ошибочно записывают их в одну строку.

— Ты притащился со своим интересом ко мне и захватил с собой искусственный интеллект. Сумасшедший искусственный интеллект.

— Не больше, чем ты сам. Все же, по разуму он практически твой близнец. Никакой жести в виде шизофрении и маниакальных наклонностей. Чистая, неприкрытая депрессия и парочка очаровательных расстройств личности. Он больше творец, чем разрушитель. Если, конечно, речь не заходит о самом себе…

Кажется, я начинал понимать, к чему он клонит. Чесвик протянул свою драгоценность мне, я прикоснулся к гладким граням, липким от его пота:

— По твоим словам мы с ним находимся в другом мире, — чувствовал, как в моем взгляде отпечатались грани гладкого восьмигранника. — Ты хочешь посмотреть в замочную скважину.

— Система должна выйти из анабиоза, иначе умрет. Личности нужен собеседник. Но не обычный собеседник, а такой как ты.

— Насколько эта штука незаконна?

— Настолько, насколько возможно. Эта, как ты выразился, штука нарушила все существующие законы и еще немножко будущих.

— Почему я?

— А почему нет?

— Хочешь ставить на мне опыты, как на животном?

— Только не говори, что оскорбился.

— Нет, мне плевать.

— Но ведь приятно поговорить с тем, кто тебя понимает, — рассмеялся Чесвик. — А этот малыш именно он.

— Вердан уже заплатил за него?

— Сомневаюсь, что он располагает такой суммой без риска нарваться на проверяющие инстанции Марса, — ответил Чесвик. — Ты уже понял, что мне нужна совсем другая оплата. Запись ваших разговоров, прикосновений, быть может, даже песен… любых взаимодействий, я не особо привередлив. Только и всего… ничего того, что вам бы не понравилось. Все-таки в твоих руках живое, высокоразвитое существо. Я контрабандист, а не работорговец.