Книга NeuroSoul Том 1., страница 69 – Данила Скит

Почти у всех головы были задраны вверх, а рты раскрыты, словно в ужасе. Да, это мог бы быть ужас, если бы не широко раскрытые глаза, в которых отражался космос. Черные, с белой россыпью пигмента глаза походили на млечный путь, и делали раскрытые рты удивленными. Порой это походило на восхищение или нетерпение. Сухая, словно пергамент кожа покрывала костлявые тела, давно утратившие мужские и женские признаки. Волосы почти у всех повыпадали, руки тянулись вверх или были скрещены на груди, они стояли на коленях, и все еще смотрели в небо.

— Они заросли травой, почти по макушку, — обескураженно заметил Дэвид. — Некоторых совсем не видать из-за этих ползучих стеблей. Неужели за ними никто не ухаживает?

— Почему же? — Андрей снял шляпу и собрал черные пряди в хвост за спиной. — Кое-кто сюда приезжает.

Следопыт присел, рассматривая табличку одного из мертвецов. Пришлось разогнать шелковую мокроту листьев, чтобы добраться до букв. «Аллиенс Кобери, 2457 год — ….». Когда она попала под стихию? Год, полгода назад, а, быть может, вчера? Ее могила не выглядела слишком старой, но и новой ее нельзя было назвать. Когда они шли сюда, старые могилы были видны сразу. Одежда на таких людях выцветшая, обветшалая и промокшая. Некоторая настолько истлела, что покрылась плесенью и дырами, а растения не только покрыли тела с головой, но и впились в плоть, стреножив свои жертвы, и некоторым залезли в раскрытые рты. Странно, что такие люди все еще держались, израненные и покоренные природой, а другие начали гнить, будучи ухоженными родственниками, прилетавшими сюда регулярно. Значит, умерли окончательно.

Андрей встретил одну женщину по пути сюда, она шепотом разговаривала с кем-то близким, медленно очищая могилу от тонких лиан и травы. Здесь было столько цветов, что и от них тоже избавлялись. Женщина не заметила пришедших, даже когда помогла соседним могилам освободиться от нападающей на смерть природы. Она рвала руками траву и выкидывала, шептала что-то, рвала траву и выкидывала, не глядя по сторонам. Скорбь всегда смотрела только вглубь себя.

— Когда заполнит боль пустой сосуд из слез и снов, молчание кричит погромче всяких слов, — задумчиво произнес Андрей, садясь на корточки. Он взглянул на прибор рядом с табличкой, отмечающий на небольшом экране состояние Аллиенс. Все данные в онлайн времени передавались на центральный сервер медицинского центра, но таковых было не много. Сердце девушки совершало всего один слабый стук в минуту. Это даже не кома, нет. Только смерть. — Естественно, эта загадка про Полет Миражей. Явно про его жертв. Странно, что я сам не догадался. Пустые сосуды, полные слез любящих их людей и снов, в которых они утонули навсегда… молчаливые, как камни. И все же молчание иногда может быть «погромче всяких слов». Но что они могут сказать нам?

— Вы же говорили, что они молчат, — Дэвид нетерпеливо помялся на месте. — И они не опасны…

— Не опасны. А ты, видимо, не совсем понимаешь, что такое образное выражение. Но мне повезло, что твой страх указал мне нужное направление, — голос Андрея не поменялся. Он не стал ни мягче, не благодарней, все так же бесцветен и безразличен. — Дэйв, я имею привычку размышлять вслух. Тебе придется привыкнуть к этому. Не обязательно мне отвечать.