Книга NeuroSoul Том 1., страница 66 – Данила Скит

— Полет Миражей, — неожиданно для себя ответил Дэвид.

Вдруг зажегся свет. Дэвид зажмурил глаза от неожиданности, хотя они привыкли к таким испытаниям. В Арсии свет и тьма дружили, сменяя друг друга часто и мгновенно.

Ищейка вдруг разогнулся, подняв длинное бледное лицо. Это был высокий, очень высокий мужчина тридцати с лишним лет. Он был даже выше, чем Дэвид, но очень уж худ. Рубашка висела на нем, словно тряпка на пугале, у которого грубые палки вместо плеч. Длинные прямые пакли блестящих иссиня-черных волос стекали по бледному, даже белому лицу, из-за своего ровного и сплошного цвета терявшего нос, скулы и даже губы. Выделялась лишь массивная для такого костлявого тела челюсть и большие, просто огромные глаза с зелено-изумрудным отливом. Не человек, а упырь, подумал Дэвид. Натуральным образом упырь из страшных сказок. Мама рассказывала про таких, когда он не хотел засыпать, и говорила, что одного осинового кола для них недостаточно. Когда он встретил Бетани, она запретила маме рассказывать ему такие сказки, но он все равно помнил.

— Что ты сказал? — разомкнул бледные губы упырь, но голос его казался вполне человеческим. — Повтори.

— Полет Миражей, — обескураженно ответил Дэвид. Он не знал, почему сказал это. Просто вырвалось первое, пришедшее на ум. Самый сильный его страх.

— А ведь ты прав, — воскликнул Андрей Коршунов, ищейка. — Ты совершенно прав, черт возьми! За мной.

Андрей подхватил черный плащ, черную шляпу со стула рядом и быстрым шагом направился к выходу, забыв про все свои бумаги.

— Куда мы идем? — Дэвиду пришлось немного задрать голову, чтобы посмотреть Андрею в глаза.

— Собирать первые хлебные крошки.

В этой части света Марс был многим непонятен. Песок, трава и лед попеременно сменяли друг друга, но никто так и не мог одержать первенство. Сухие ветра дули, нагоняя песок и обещая удушливую пустынную жару, а через мгновение с неба валился град величиной с голубиное яйцо. Проходило время, и вверх, навстречу граду и песку, тянулась упрямая жизнь. У каждой стихии был свой отведенный срок. Месяц Гемини отметился зеленым. Долина Кеплер покрылась травой, цветами и мхом, поглощая рыжие камни на пологих склонах. Реки зелени стекали к мелким городкам, осаждая дома густым травянистым войском. Здесь была настолько плодородная почва, что песок бесконечно смешивался с ней, а зелени меньше не становилось. И сколько бы град не рвал листья, выбивая из почвы комья грязи, вскоре он таял, корни впитывали воду и снова росли.

Ветер гнул к земле гигантские бутоны верейна. Красные, синие, жёлтые, фиолетовые… сущее испытание для его нервов. Нельзя было называть его дальтоником полностью, в конце концов, серый цвет тоже является цветом. Это цвет правды, убеждал себя Андрей, он помогает ему видеть суть вещей. Иногда он распадался на черный и белый, и в них тоже заключалась правда. Только слишком нарочитая, и для этого мира была непригодна. Разве что в лозунгах и плакатах, но, если сорвать со стены глянцевую маску, под ними все равно проступал серый.

Обычно ему хватало этих простых цветов, и даже его отражение в зеркале не предлагало чего-то большего. Бледная кожа, черная одежда… не нужно гадать, почему люди на улице оборачиваются. Уж точно не из-за ядовито-салатовой рубашки, выедающей глаза вместе со вкусом прекрасного. Хотя Андрей не замечал, что на Марсе кто-то заморачивался чувством прекрасного. И все-таки он сильно отличался от Земли, где каждый прохожий оценивал, насколько ты плох для этого мира.