Книга NeuroSoul Том 1., страница 83 – Данила Скит

Вдали послышался рев заведенных двигателей. Когда стало понятно, что звук моторов удаляется, Андрей встал.

— Вот теперь — все, — сказал он. — Пошли.

У парня в яркой желтой рубашке брать было нечего. Пока Андрей вел диалог, он лишился обуви, рюкзака, пожитков и браслета. Вполне возможно, у него при себе имелось ещё кое-что ценное, но они этого уже не узнают. Когда они шли к своим байкам, Андрей не питал большой надежды. Он был уверен, что мародеры отправились в путь именно оттуда.

— Три бутылки воды и один батончик. Больше ничего не осталось, — подвел итог Дэвид, осмотрев байки, — Топливные элементы они тоже сняли.

— Значит, единственный транспорт, который у нас остался — ноги, — сказал Андрей, взглянув на вихревые следы на пыльной дороге. — Связи у нас нет, так что помочь некому.

Приближался сейсмический карантин, скоро перестанет работать и локальная связь. Мародеры забрали полицейский байк, оставив свою развалюху. Его транспорт они не тронули — логики никакой, но на нее Андрей и не рассчитывал. Ведь лучше неисправные антигравивтаторы, чем отличный полицейский байк, с надежным двигателем и вшитым в схемы маячком, который выдаст тебя сразу, как только небо пропустит сигнал.

На что они рассчитывали? Что следопыт с гвардейцем заблудятся, умрут от жажды и не расскажут, кто ограбил их и хотел убить?

«Они надеются выиграть и смыть с себя все грехи». Похвальное желание. Только победу одержат не мародеры, не самые сильные, быстрые и даже не умники. Победит тот, кто готов пересекать черту снова и снова. Готов думать, как Нэнсис.

Андрей прошелся взад-вперед по пыльному периметру, считая количество вихревых следов. Хотелось верить, что он не зря поддался своему страху.

— Семеро, если считать по одному на байк, — заключил он. — Восьмой лежит между скал, и еще один был убит раньше, — беловолосый паренек тоже оставил здесь свой байк, и тоже без топливных элементов. — Три железяки и все просто хлам. Дэвид, ты бы снял семерых? Стреляю я неважно.

— Семерых? Нет, что вы. Даже если бы я оптимизировал свои действия, взял ваше оружие и использовал запасник, — Дэвид замолк на мгновение. Неужели задумался? — Ветер, узкий угол обзора… и камень… надежное укрытие. У меня бы не хватило импульсов.

— Это радует.

— Правда? — удивился Дэвид.

— Так я оправдываю свою трусость, — Андрей с досадой пнул колесо развалюхи. — Это солнце сожжет нас дотла, — он уже чувствовал, как лучи пробираются к нижним слоям его кожи. — Придется спуститься в ущелье. До туристической тропы десять километров. Будем надеяться, что встретим кого-нибудь, кто не захочет нас ограбить.

— Но брать у нас больше нечего.

— Ты прав. Кроме жизней — нечего.

Андрей имел двойное гражданство и не часто бывал на Марсе. Планета отца не вызывала у него неописуемого восторга. Он давно уже привык, что она полна неожиданностей, неприятных, в подавляющем своем большинстве. И если ты избежал одного бедствия, обязательно настигнет какое-нибудь другое.

Почти до самой ночи они стояли на краю бездны и смотрели вниз. Скалы сменяли друг друга: ровные и рваные, гладкие и каменистые, острые и стесанные ветром до дыр, но между ними зияла одна и та же бездна. Иногда она зарастала редкими суккулентами, но внутри все равно густела чернота. Дэвид иногда бросал с края каньонов камень, чтобы убедиться, что там очень глубоко. Ни разу он еще не услышал, чтобы в ответ раздался глухой звук удара, да и эхо не отражалось от стен. Наверное, камень приземлялся на рыхлые бугристые выступы, наполовину состоящие из песка. Каменные лабиринты обрывались резко и расходились трещинами, словно по стеклу ударили сильным кулаком. Внизу, наверное, и можно было кое-что разглядеть, если бы солнце стояло в зените, но ночь уже почти поглотила небосклон.