Книга NeuroSoul Том 1., страница 94 – Данила Скит

Можно ли назвать это музыкой Андрей не знал. В нотах он не разбирался, да и за все время не разобрал ни одной складной мелодии. Вильгельм сел на каменный пол, зажал слуховые отверстия ладонями и качался взад-вперед. Подперев плечом стену, Андрей склонил голову и приложил ухо к камню. Так он меньше слышал — зажать уши, следуя примеру Вильгельма, он не решился. Ведь Дэвиду, похоже, нравилось. Он пританцовывал правой ногой и улыбался, изредка поглядывая на следопыта. Тот улыбался в ответ и одобрительно качал головой. Если он зажмет уши, Дэвид, еще чего, обидится, а второго отца с такой знаменитой биографией у Андрея больше не было.

Патрик взмахивал руками, из указательных пальцев у него торчали палочки — нановолокна его кибернетических рук имели настройки принятия форм. Он ударял ими по широким барабанам, дотягиваясь даже до самых далеких — практически в двух метрах от него. Затем обязательно слышался лязг — здесь уже досталось блестящим «тарелкам». Андрей не разбирался в инструментах, ровно так же, как и в нотах. Он был рад, когда это, наконец, закончилось.

— Вы очень хорошо играете, господин музыкант, — довольно отозвался Дэвид, единственный, не считая Патрика, кому все это пришлось по вкусу. — Спасибо, что дали послушать нам. После концерта принято отмечать, я слышал. Так мне рассказывали друзья. Обычно я приходил только на вторую часть, где уже нет музыки. Теперь знаю, что зря.

— Музыка делает гражданина особенным, — гордо возвестил Патрик, превращая палочки на руках снова в пальцы. Они втянулись, шевеля нановолокнами, сменив прозрачный хрустальный на черный. — Не грех и отметить. У меня есть сухпайки. Для ценителей моего творчества ничего не жалко.

Видимо, таковых было не много, догадался Андрей, иначе Патрик не был бы таким щедрым. Или статус Дэвида сделал его более отзывчивым, или его одобрение. Восхищенное внимание сделало Патрика сговорчивым. По тому, как он дрался, музыкант вовсе не походил на человека, который охотно делает уступки. За помощь Андрей готов был похвалить что угодно, даже его лысую голову.

— Господин Вильгельм Даосский обещал нам сосиски, — напомнил Дэвид и повернулся к сидящему на каменном полу пещеры дроиду: — Вы еще не передумали нас угощать, господин повар?

— Я имею прямую цель доказать, что моя кулинария не хуже этих звуков… — Вильгельм встал и хотел было выпятить грудь, провозгласив точную характеристику услышанному, но передумал, покосившись на кибернетические руки Патрика. — Мой лагерь находится наверху. Здесь, увы, не развести костер.

Музыкант уже сворачивал установку. Удивительно ловко и удивительно быстро. Как оказалось, половина ее была всего лишь голограммой, имеющей очень чувствительные сенсоры движения. Может, сенсоры чувствовали и ветер тоже?

— Все мои вещи здесь, — сказал он, выкатывая из скалистой тьмы байк, горой нахлобученный вещами. — Я бы не отказался от сосисок. И сказал бы, вкусные они или противные. Честно бы сказал — не из зависти, как делают некоторые.

Выбраться на поверхность не составило труда — от зубца Тритона шла удобная непрерывная тропка, многократно протоптанная туристами. Вверх и вверх — упорно и утомительно, но все же лучше, чем прыгать по скалам, норовя свалиться вниз.

Лагерь Вильгельма, как и обещалось, находился неподалеку.