Книга Невинная для двух альф, страница 22 – Даная Иная

Может, это и было нелепо — вести себя так, будто ничего не происходит, но что еще оставалось? Омега, которая так явно течет по альфе и чуть ли не падает в обморок от его близости, всегда выглядит жалко.

— Зови меня Леон, — произнес он, не отрываясь от монитора.

Я моргнула, сбитая с толку.

— Что? Почему? — вырвалось автоматически.

— Я же Леонов, — пояснил, как нечто очевидное.

Точно... как глупо получилось.

— А, ну да... — пробормотала я, ощущая, как щеки предательски вспыхнули.

— Проходи, чего стоишь. Надевай халат, — бросил он, не оборачиваясь.

Я вздрогнула, словно меня выдернули из транса. Я и не заметила, что замерла у порога, завороженно разглядывая его фигуру. Плотное, собранное тело, уверенная осанка, спокойствие хищника перед прыжком.

Хорошо, что он был ко мне спиной. Хотя я бы не удивилась, если бы он чувствовал мой взгляд — как чувствует любой альфа.

Я поспешно зашла, чуть не задев дверной косяк плечом. Помыла руки и надела халат. Для чего он вообще был нужен — неясно, ведь нам предстояло заниматься сугубо кабинетной работой. Но так уж было принято — наверное, для дисциплины.

— Предлагаю начать практику с реестра связей, — Леон не поднял головы от терминала. Голос у него был бесстрастный, деловой, но от этого почему-то было только хуже.

— Ладно, — пролепетала я, и самой стало стыдно за этот тон. Слишком тихо, слишком покорно, слишком... прозрачно.

Леон вел себя так, как будто он не мой истинный. Хотя ощущения сообщали мне об обратном.

— Садись рядом, — коротко добавил он.

Я подчинилась. Села, силясь не пялиться на него, не вдыхать глубже, чем необходимо. Не ощущать. Но как только я опустилась, рука Леона разместилась на спинке моего стула. Пространство вокруг меня сразу стало меньше, теснее, жарче.

Бежать было некуда. Мы сидели так близко, что если бы он чуть повернул голову, его щека оказалась бы рядом с моей.

— Ты же слышала о реестре? Здесь фиксируются пары, у которых зафиксирован устойчивый отклик: биологический, эмоциональный, пси-сенсорный. В общем, те, кто встретил друг друга.

— Да, конечно, — ответила я. — А что мы должны делать?

— Сортировать, анализировать, отмечать нестандартные случаи. Некоторые связи оказываются чересчур сильными, подавляющими. Или наоборот, нестабильными: один чувствует, другой — нет. Мы проверяем, насколько отклик подтверждается данными, и в каких ситуациях требуется наблюдение.

Дальше Леон что-то начал показывать на мониторе терминала. Кажется, вещал о базах данных, алгоритмах, зонах совпадения. А я не слышала почти ничего, ощущая лишь гудение в ушах, сбившийся пульс и собственное тело, которое будто жило отдельно от меня.

Тут Леон посмотрел прямо на меня. Одну сторону лица окатило жаром, будто кто-то приложил к ней раскаленный металл.

Я медленно развернулась к нему практически всем корпусом, и он не отвел взгляда. Его глаза — холодные, точные, собранные — теперь были иными. Более темными, жадными и опасными. Он буквально прожигал меня изнутри наружу.

Леон всматривался мне прямо в лицо. Потом чуть ниже. И еще ниже — туда, где тонкая ткань летнего сарафана заканчивалась, открывая голые ноги. И зачем я вообще так оделась на практику?!

Он не приближался, не произносил ни слова. Но дышал чуть тяжелее и глубже. А я забыла, как дышать вообще.