Книга Невинная для двух альф, страница 25 – Даная Иная

— Я... тут перила мешают... — пролепетала я, едва сумев связать слова.

Тихон замер, а затем кивнул, найдя решение. Подхватил меня под ягодицы, и мне ничего не оставалось, кроме как обхватить его ногами. Не успела я ничего сообразить, как мой истинный куда-то понес меня. Сделал буквально два-три шага — и спиной я ощутила бугристый ствол.

Прижатая к дереву, ногами обхватившая Тихона, я была обездвижена, замурована между могучим древом и не менее мощным альфой. Если бы я и расцепила ноги, то все равно бы не упала, так плотно он вжимал меня в кору.

Мои ладони вцепились в плечи Тихона. Я не могла отвести взгляда от его безумных глаз, горевших первобытным блеском.

— Ты меня не отпустишь, да? — выдохнула я.

Тихон не ответил. Вернее, ответил, но по-другому: его рука проникла под юбку моего сарафана — все того же, в котором я проходила практику. Пальцы были теплыми и уверенными, они парили по моей коже, оставляя след из мурашек и жара.

Я часто задышала, не менее часто моргая. Все это было со мной впервые: такая близость альфы, его рука на внутренней стороне моего бедра, прямо возле тонкой ткани моих трусиков, что давно стали совсем влажными от переизбытка моих чувств.

— Ты такая мокрая, моя Оливка, — прошептал он, — прямо для меня.

Смысл этих слов дошел до меня не сразу, а потом было поздно. Пальцы Тихона касались моих складочек, удивительно точно угадывая, как и что нужно сделать, чтобы довести меня до момента, когда я окончательно не смогу сдерживать себя.

Голоса студентов где-то вдалеке, близость поляны к корпусам, бесцеремонное поведение альфы, которого я почти не знала — все отступило куда-то на край сознания. В фокусе были пальцы, терзающие меня донельзя. Они то ускорялись, то замедлялись, заставляя меня сходить с ума от того, что надвигается что-то важное и неизбежное.

— Боже, — простонала я против воли, сама не понимая, к кому обращаюсь.

— Скоро, маленькая, — прорычал Тихон.

Не обманул: через мгновение я выгнулась, задрожала, проживая удары тысячи прошивающих мое тело вспышками удовольствия молний. И если бы Тихон не поддерживал меня, осела бы на землю.

Тихон проводил меня. Шагая рядом с ним, я чувствовала, как сомнения тают. Теперь я была уверена, что истинный — это он. Как бы утром меня ни тянуло к Леону, настоящая связь была с ним, с Тихоном.

Однако, засыпая, почему-то думала о том, чем поцелуи Леона могут отличаться от поцелуев Тихона. Эти мысли наполняли меня не только стыдом, но и жаром, расползающимся по телу.

С самого утра внутри меня пылал огонь — словно в груди разожгли раскаленный уголек, который не давал вдохнуть. Я постоянно закрывала глаза, заново прокручивая сцену у озера у себя в голове. Сладостные воспоминания о поцелуе — да и обо всем, что произошло дальше — смешивались с тревогой, дрожью в коленях, опасливым предвкушением нового дня практики и встречи с Леоном.

Я не представляла, что можно пойти туда как ни в чем не бывало. Не после того, что случилось между мной и Тихоном. Это было невозможно.

Я надела джинсы и футболку — все нейтральное, неприметное. Желала смешаться с толпой, уйти в тень — хотя и понимала, что это бесполезно. Начала собирать волосы: руки дрожали, пальцы плохо слушались, из-за чего шпилька то и дело выскальзывала, а пучок рассыпался. В конце концов, прибрала волосы кое-как, лишь бы убрать с лица непослушные пряди.