Книга Невинная для двух альф, страница 31 – Даная Иная

Я несмело приблизилась к Тихону. На его правой скуле красовалась синющая гематома. Я растерянно уставилась на нее и самого Тихона.

— Это ты... тебя...

— Пустяки, маленькая, — отмахнулся Тихон. — Ты получила?

— Ох, — спохватилась я. — Спасибо, цветы чудесные. Еле занесли коробку.

Мы двинулись по направлению к учебным корпусам. В голове бушевал фейерверк из не до конца сформулированных мыслей. Что произошло вчера в аудитории между Тихоном и Леоном? Они обсуждали меня — и к чему пришли? Тихон молчал, я тоже.

— И... Что вы решили? — наконец неуверенно проговорила я и внутренне зажмурилась.

— Ты о чем? — с непроницаемым лицом бросил Тихон.

— Ну... вы с Леоном...

— Не в курсе, что там решил этот урод, но ты — моя, — тяжело обронил Тихон.

Больше я ни о чем не спрашивала. На прощание Тихон прижал меня к себе и поцеловал так страстно, что ноги тут же ослабели, а из головы выветрились все мысли. Я даже перестала беспокоиться о том, не видит ли нас из окна Леон — просто забыла вообще обо всем.

Когда я толкнула дверь кабинета исследовательского центра все еще дрожащей рукой, мое сердце стучало так, что я слышала только его удары. Было страшно и думать, что меня там ожидало. Выговор? Исключение?

Внутри был Леон — один. Как всегда, у терминала. Оглянулся: стиснутая челюсть, покраснение вокруг ссадины, которой явно «удостоил» его кулак Тихона. Я тихо ахнула.

— Надевай халат и присоединяйся, — произнес он ровно, будто ничего не случилось.

— Ты... Это тебя Тихон так? — пролепетала я, уже зная ответ.

— Забей, — коротко обронил Леон.

— А... меня не выгонят?

Леон свернул вкладку с данными, обернулся прямо ко мне. Его глаза потемнели — то ли от гнева, то ли от раздражения, то ли от чего-то еще.

— Вчера я тебя отмазал, — сказал он с ноткой угрозы в голосе. — Но в следующий раз без фокусов. Если ты будешь убегать каждый день практики, мне будет сложно каждый раз прикрывать тебя. Да, даже если ты моя омега.

— Я понимаю, — выдавила я, испытывая одновременно и стыд, и облегчение.

— Сходим вместе на обед? Мне необходимо с тобой поговорить, — прозвучало это так, что было ясно: отказы не принимаются.

— Ладно... — кивнула я.

А внутри похолодело. Разговор после вчерашнего наверняка мог значить одно: Леон хочет обсудить, почему Тихон заявил на меня права.

Леон все‑таки умел держать себя в руках: все часы до обеда мы занимались реестром, а попутно он объяснял мне углубленные принципы маркирования образцов, алгоритмы работы с материалом, правила заполнения карт данных...

— Смотри, — говорил он, вызывая на экран графики, — когда маркируешь образец, важно избегать смешения маркеров, иначе результат даст ошибки. Эти ошибки повлекут за собой неточные модели, а затем и провал всего опыта.

Я изо всех сил старалась сконцентрироваться на том, что вещал Леон, и даже получалось — периодически. Но шаловливый мозг так и подкидывал мне воспоминания о том, как его рука терзала мой сосок, а губы — рот. Обеда я дождалась кое-как.

Кафе называлось «Густо» — с намеком на итальянскую кухню. Находилось оно в пяти минутах от нашего корпуса. Это место было чуть дороже соседних заведений, поэтому обедали тут чаще преподы. Ну, сегодня и мы.

В «Густо» царил покой — покрытые бежевой штукатуркой стены, столы с резными ножками, светлые скатерти... Эти детали должны были расслабить, но я сидела на месте, словно на иголках, чувствуя, как напряжение растекается по телу, не давая мне насладиться обстановкой.