Книга Невинная для двух альф, страница 32 – Даная Иная

Мы расположились за столиком у окна, из которого открывался вид на Академгородок. Силясь избежать прямого взгляда Леона, я сосредоточилась на улице, по которой ходили студенты и преподаватели, наслаждаясь летним солнцем. Казалось, что это позволит отсрочить выяснение правды. Но, несмотря на мои усилия, тело явно ощущало присутствие Леона рядом.

Леон выбрал пиццу, а я, почти не задумываясь, заказала пасту с соусом песто — привычное блюдо, которое я ела здесь тысячу раз. Сложно было представить, что сейчас нужно съесть пищу, сидя рядом со своим альфой, от которого я буквально сходила с ума.

Еду мы съели быстрее, чем мне хотелось бы. Зато перешли к выбору кофе, который обещал продлить наше неловкое молчание. Однако Леон заговорил раньше — когда мы ждали заказ.

— Ты знаешь... — начал Леон, устремив на меня прямой, жесткий взгляд, — я готов перейти на следующий уровень.

— Какой... уровень? — моментально охрипла я.

— Ты понимаешь, о чем я, — отрезал Леон. — Нам надо подать официальное заявление и подтвердить факт истинности.

— Заявление... — пролепетала я. — Ты... Ты уверен?

— Как никогда в жизни, — резко ответил Леон. — Вопрос лишь в одном, готова ли ты.

К тому моменту, как практика закончилась, у меня внутри все слиплось в тугой, напряженный клубок. Леон снова вел себя так, будто мы лишь наставник и подопечная.

Я механически следила за данными, делала пометки, отмечала значения — и при этом всячески избегала смотреть на него. Потому что стоило взгляду чуть задержаться — и я снова явственно ощущала опаляющие кожу прикосновения.

На обеде я сказала, что по поводу заявления дам ответ завтра. Скомкано сослалась на волнение от того, что поиски наконец-то увенчались успехом. Леон вроде бы поверил. По крайней мере, дал мне передышку.

Из корпуса я выскользнула через черный ход и двинулась по другой дороге. Идти пришлось дольше, зато я не наткнулась бы на Тихона или Леона.

На парах нам говорили, что невинным омегам особенно не рекомендуется проводить много времени в компании альф. Тем более — своего истинного, если не планируешь подарить ему свою девственность в ближайший час. Даже самые сдержанные альфы ощущали резкое усиление возбуждения, когда рядом присутствовала «чистая» омега. Особенно если она была для него истинной. Первобытные инстинкты, все дела...

Считалось, что в таких обстоятельствах в альфе просыпалось нечто звериное. Желание не просто обладать — а закрыть омегу от всего мира, спрятать, замкнуть в себе. В учебниках это называли «высокой феромонной активностью». На практике это означало одно: альфу начинало лихорадить. Он хотел. Жаждал. Мог сойти с ума, если не получал доступ к той, кто разбудила в нем эту потребность. Как держался Леон, я не представляю.

Впрочем, омегам тоже приходилось несладко — находясь рядом со своим альфой, было сложно сконцентрироваться на чем-то другом. Тело отзывалось на все: на тембр голоса, запах кожи, мимолетные прикосновения. Гормональный отклик был мгновенным. В такой ситуации даже банальное нахождение с альфой воспринималось испытанием. Сердце колотилось, как бешеное, между ног тянуло, мышцы вибрировали от напряжения.

В общем, оставаться наедине с любым из своих истинных было опасно, пока ситуация не разрешилась. Вот почему я свернула с главной аллеи и побежала через служебный двор в лабораторию.