Книга Алая роса, страница 72 – Ивина Кашмир

— Кайниэль, — любезно представилась я, моментально схлопотав возмущённый взгляд от разгневанного отца.

— Да как ты смеешь наговаривать на моего сына?! — прошипел он, зыркнув на меня своими огромными карими глазами.

Я, значит, наговариваю? А то, что его сынок сам признался в нападении не в счет? Я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы высказать все, что я думаю и о нем, и о его сыне, но, уловив со стороны принца какое-то движение, тут же передумала, поджав губы.

— Тихо, — спокойно произнес Анарэль, отлепившись от окна. Эльфы, все, как один, почтенно склонили головы. Мне оставалось только переводить удивленный взгляд с одной эльфийской макушки на другую. Никак не могу привыкнуть, что в академии находится особа голубых кровей, при виде которой остроухие моментально превращаются в коленопреклонцев, долг которых служить государю и всем его отпрыскам. Жалкое зрелище.

— Лардиэль, — продолжил дроу, — вместо того, чтобы отчитывать сына, ты набрасываешься на пострадавшую девушку. Где справедливость? — отчеканил он, вызвав у меня повторное изумление. Интересно, зачем ему вставать на мою сторону? Нет, не то, чтобы я была против заступничества, но это же Анарэль — наследный принц дроу. Я не верила в то, что им движет банальное чувство справедливости, здесь явно что-то другое.

— Простите, ваше высочество, — пробормотал Лардиэль, снова недобро зыркнув на сына. Представляю, как он зол. Для высокомерных аристократов, кичащихся своей высокородностью, считающих, что они центр вселенной, стоять и краснеть за своих потомков — сродни пыткам. Только ни сочувствия, ни участливости «законные представители» моих сокурсников у меня не вызывали. От осинки не родятся апельсинки…

— Не у меня надо просить прощение.

Я округлила глаза, ошарашенно уставившись на принца. Он пытается намекнуть эльфам, чтобы они просили прощение у какой-то там человечки? Нонсенс! Остроухие, а тем более светлые лорды, как они себя именовали за глаза, ни при каких обстоятельствах на это не пойдут, и не важно, кто прав, а кто виноват. Да и мне, откровенно говоря, не нужны извинения тех, кого я считаю чуть ли не монстрами в красивой оболочке.

Лардиэль, бросив странный взгляд в мою сторону, повернулся к Нимиэлю, и принялся нарочито громко отчитывать его за то, что посмел напасть на ни в чем неповинную девушку, за то, что имеет женоненавистные взгляды и за многое другое, которое мне, откровенно говоря, не хотелось слушать. Это он так, по всей видимости, выкрутился, чтобы не приносить извинения. Цирк, да и только. Тем не менее остальные отцы нерадивых сыновей, воодушевившись речью кареглазого эльфа, последовали его примеру.

Начался какой-то невообразимый гвалт.

Я сделала осторожный шаг назад и тут же пожалела. Нечаянно наступив на ректорскую ногу, пробормотала извинения и отпрянула в сторону, чтобы врезаться уже в Анарэля. Они что, решили зажать меня в тиски?

— Вам лучше сейчас уйти, — обратился ко мне лорд Артэнтри, ничуть не обидевшись за свою пострадавшую конечность. — Мы вас оповестим о результатах расследования позже.

Я не успела вымолвить и слово, как перед моим носом открыли портал и решительно, словно я какой-то неодушевлённый предмет, втолкнули в него.

Как выяснилось, портал мне открыли в палату, недвусмысленно намекая, что я могу снова «претворяться больной».