Книга Видящий, страница 120 – Лия Арден

Илья закряхтел, но сумел отнести его на некоторое расстояние и усадил рядом с Лелой. Леший их проигнорировал, похоже уверенный в себе; на лице Агаты появилось облегчение. Она вернула всё внимание к лесному чудовищу и усмехнулась, подняв руку вверх, сжимая, кажется, чертополох.

– Что ж, тогда хорошо, что я не человек, – с мстительной улыбкой возразила она.

– Не-ет! – завопил леший и ринулся вперёд, но Агата кинула растение в огонь, и от их соприкосновения пламя взорвалось чёрным дымом, разнося дерево на куски.

Илья задохнулся криком, когда Агату отбросило вместе с обломками. Леший рванул в её направлении, но каждый шаг становился всё медленнее, пока его собственные ноги не стали корнями, задерживая чудовище на месте. На глазах он терял очертания, ветви расправились, превращая его в странной формы дерево. Ещё несколько попыток дёрнуться, гневный рёв, и леший замер навсегда. Часть костей его скелета обломалась и осыпалась, другая осталась в теле, которое теперь стало стволом.

Александр рядом закашлял, его вырвало кровью и чем-то чёрным. Глаза медленно начали светлеть, обнажая знакомую радужку.

– Мара, – надтреснутым голосом выдавила Лела, ткнув пальцев куда-то вдаль.

Сквозь стоящую от взрыва дымку приближалась фигура. Александр вскочил на ноги, Илья повторил движение, успев поддержать покачнувшегося наставника. Агата шла медленно, слабая хромота казалась ничтожным последствием взрыва.

И всё же Илья не бросился к ней навстречу, когда Агата стала полностью видна. С расстояния в десять шагов он наконец увидел, насколько по-другому она выглядела. Лицо осунулось, сероватая бледность касалась не только кожи, но и губ. Белки были красными, под глазами залегли синяки, Мара болезненно исхудала за время их расставания.

Сперва Агата вымученно улыбнулась, издала протяжный вздох облегчения, её напряжённые плечи поникли. Но стоило ей сделать ещё пару шагов, и она запнулась. Александр бросился к ней, но неожиданно замер на середине, когда от улыбки Агаты не осталось и следа, а лицо исказила гримаса горя.

– Почему ты здесь, Агата? Почему не в Ашоре? – спросил Александр.

Агата тоже остановилась, не найдя в себе сил преодолеть оставшееся расстояние. Она задышала тяжелее, взгляд остекленел, заметался от Александра к Илье и обратно. Её губы беззвучно задвигались в одном имени. Она повторяла и повторяла его.

Ужас сковал горло Ильи. Он всё понял по обезумевшему от горя взгляду. Воздух, казалось, уплотнился сам, забивая горло, нос и лёгкие, дышать стало тяжело. Илья чувствовал, как вздымается его грудная клетка, видел, как сама Агата задыхается, словно выброшенная на берег рыба.

Вместо объяснения из её горла вырвался скорбный вой, перешедший в яростный крик. Агату согнуло. Илья вздрогнул, зрение застелила пелена.

– Я не смогла! Я не… не смогла. У меня… не вышло, – сквозь накатывающие всхлипы панически затараторила Агата. Она смотрела на Александра, а расширившиеся от ужаса глаза молили о пощаде. – Я не смогла! – продолжала кричать она, Александр оказался рядом и подхватил Мару, падая рядом на колени. – Я не умею спасать! Я не спасаю! У меня никогда не получалось!

Она рыдала навзрыд, проклиная себя, смерть и богов, отобравших надежду. Илья стоял оцепеневший. Горе Агаты ужасало, разрывая сердце на части. Он сам плакал, не заметив, в какой момент озноб охватил всё тело. Сердцебиение набрало болезненно бешеный ритм в груди, становясь похожим на вибрацию. Руки затряслись, растущий звон в ушах сводил с ума.