Книга Щит, страница 158 – Дж. С. Андрижески

Это также нервировало его.

Когда я наконец добилась, чтобы он расслабился, это не привело к извращениям как таковым.

Я увидела это в его глазах.

Контроль ускользнул от него, скатываясь все быстрее, пока всего его лицо не изменилось, сделавшись таким молодым, почти не узнаваемым — и Ревик тут же перевернул меня на спину. Его боль окутала меня, густая и почти полная отчаяния. Он казался потерявшимся в ней, в этом одиночестве, граничившим с ненавистью к себе, с желанием столь старым, и все же как будто знакомым. Он занимался со мной любовью так, словно пытался сломать что-то в себе, его руки обхватывали меня так плотно, что я едва могла шевелиться. Не отрывая взгляда от моего лица, Ревик входил в меня так глубоко, что я вскрикивала от каждого толчка.

Его страх парализовал меня. Страх, что я от него уйду… что кто-то меня заберёт, что нас опять разлучат, что он меня отпугнёт. Это чувство сделалось почти ожесточённым к тому времени, когда он кончил — до такой степени, что он впился зубами в моё плечо, стараясь войти ещё глубже, раз за разом спрашивая меня своим светом, люблю ли я его.

Мы находились перед камином.

Я только что в первый раз сделала ему минет, и почему-то это повлияло на него даже сильнее соития — в тот момент, по крайней мере.

Ревик снова захотел трахаться почти до того, как мы закончили.

Вместо этого он удержал меня на месте и принялся возвращать услугу, да с таким рвением, что я не могла выдавить из себя ни единого связного слова.

Он использовал свой свет, чтобы часами удерживать меня на грани. К концу мы уже оба плакали, и я умоляла его. Ревик заставил меня дать обещания, признаться в таких вещах, которых я никому не рассказывала, открыть свой свет и сердце так сильно, что я едва могла различить, где начиналась я и заканчивался он. Он хотел, чтобы я рассказала ему обо всех, кого я любила до него.

Когда я уже была наполовину не в себе и готова была сделать все, о чем он попросит, Ревик придавил меня к полу и оттрахал своим членом. Он доводил меня до одного оргазма за другим, пока, наконец, не кончил сам.

Его тело содрогнулось от чего-то, очень похожего на рыдание, и это как будто сломало его пополам. Я не могла вместить в себя все, что он посылал, все, чего он от меня хотел. Чувство вины смешивалось с посылаемой им болью, чувство вины из-за того, что он сделал… и из-за отупляющего собственничества, которое он не мог контролировать.

Он много говорил. И во время, и после.

Одна вещь, которую он мне сказал, кое-что объяснила.

Очевидно, Мэйгар отправился в Каир, чтобы сказать Ревику, что мы влюбились друг в друга.

Он заявил, что я хотела развода. Он даже пытался откупиться от Ревика, чтобы тот позволил провести со мной процедуру разделения. Когда Ревик отказался предпринимать что-либо, пока не услышит это напрямую от меня, Мэйгар принялся дразнить его историями о нашей сексуальной жизни, давая столько деталей, что все казалось довольно убедительным.

В итоге, Ревик утратил хладнокровие.

Однако он поверил Мэйгару.

Он вернулся в Сиртаун с этим убеждением, и он верил в него, пока я не призналась ему в любви и не стала недоумевать из-за намёков на то, что я сплю с другими мужчинами. Он все ещё наполовину верил, что мы с Мэйгаром переспали — практически до того самого мгновения, пока он не вошёл в меня до упора.