Книга Меч, страница 177 – Дж. С. Андрижески

Как и сегодня, он также несколько раз уходил «поговорить» с Фиграном.

Он довольно открыто говорил мне, куда направляется. Он также предельно ясно давал понять, что не хочет моего присутствия там.

Один раз он упомянул, что кажется, добивается прогресса.

Когда я спросила его, в чём именно он добивается прогресса, его ответы сделались в высшей степени расплывчатыми.

Подумав об этом теперь, я почувствовала, что начинаю дышать чаще, пока Гаренше вёл меня к лестницам, чтобы спуститься сначала на первый этаж ангара, затем ещё на несколько этажей под землю. Спустя три пролёта мы вышли в каменный коридор с грубыми стенами и цементным полом.

И вновь я поймала себя на том, что поражаюсь масштабам лагеря.

Я шла за широкоплечим видящим мимо множества органических дверей с отверстиями, через которые можно было посмотреть в камеры. Наконец, мы остановились перед той, в которой не было окна. Использовав отпечаток пальца, чтобы открыть дверь, Гаренше мотнул подбородком, чтобы я проходила вперёд, когда органика растворилась, открыв овальный проход в похожей на камень поверхности.

Я осторожно вошла, с удивлением оказавшись в чём-то, больше похожим на контрольную комнату, нежели камеру.

Мой взгляд метнулся направо и вниз.

Большую часть той занимало обзорное окно. Из него открывался вид на квадратную безликую комнату с органическими стенами. Пол этой второй комнаты начинался на несколько футов ниже той, в которой теперь стояли мы с Гаренше. Она больше походила на камеру или допросную комнату.

В отношении планировки она не так уж отличалась от места, где мы держали Фиграна в Сиртауне после того, как Балидор переделал одно из пещерных помещений.

Внутри я увидела Ревика. Он сидел задом наперёд на металлическом стуле, положив подбородок на скрещённые руки, которые покоились на спинке органического стула. Я проследила за его взглядом, сосредоточенным на видящем, который сидел на полу напротив него.

На Фигране был ошейник, но его руки оставались свободными.

Он не выглядел избитым, страдающим от нехватки сна или пищи.

Я ощутила, как что-то во мне расслабилось.

Затем я посмотрела обратно на Ревика, пытаясь определить, что же я вижу на его лице. Его взгляд не отрывался от видящего на полу. Затем я увидела, что его губы шевелятся, и осознала, что они разговаривают.

Гаренше уселся на один из стульев в контрольной комнате, жестом показывая мне занять соседнее сиденье. Я опустила туда свой вес, не отворачиваясь от окна.

— Хочешь послушать? — спросил он, показывая в сторону панели.

Я кивнула, не отводя взгляда от Ревика. Его лицо выглядело сосредоточенным, но не злым. Если уж на то пошло, он выглядел задумчивым. Он выглядел так, словно пытался принять какое-то решение, а может быть, слушал и пытался понять.

— …и ты не помнишь ничего раньше? — спросил он, когда звуки другой комнаты донеслись до нас. Его голос звучал низко, с немецким акцентом. — Что насчёт твоей матери?

Фигран вытер лицо, слегка всхлипнув. Я осознала, что он плачет.

— Нет, — сказал он. — Нет, брат.

— Не спеши. Всё хорошо… правда. Я не ожидаю, что всё это вернётся разом.

Я тихонько сглотнула, удивившись тому, сколько сочувствия слышу в его голосе.

Териан, или Фигран, вновь покачал головой и потёр лицо рукой.

— Это не вернётся, — его голос сделался более сиплым, неразборчивым. — Монстры. Монстры под кровью. Гложут кости. Едят…