Книга Ревик, страница 12 – Дж. С. Андрижески

Но он мог спасти хотя бы некоторых из них.

Он мог предложить некоторым свободу, хотя бы вовлекая их под защиту Организации, пока они ещё молоды и не слишком сильно пострадали.

Возможно, он не сумеет наказать всех людей, которые участвовали в этой садистской торговле, и уж тем более всех, кто получил прибыль от плоти и крови его братьев и сестёр… кто безнаказанно насиловал их, шутил об этом, кайфовал и безмятежно спал по ночам, не думая о разрушенных жизнях и разбитых сердцах.

Возможно, он вообще ничего не сможет исправить.

Он определённо не мог заставить их понять, что они натворили. Нельзя обучить животное сопереживанию.

Нельзя даровать душу тому, кто её лишён.

И всё же он мог получить небольшое удовлетворение от того, что хоть некоторые червяки-социопаты погибнут от пули из его пистолета.

Он мог быть их призраком, их ангелом смерти в маленьких уголках света, куда он заглядывал.

Пока что это всё, что у него было.

Пока что придётся довольствоваться этим.

Глава 3. Кали

Она наблюдала за ним, заворожённая тем, как он двигался, заворожённая почти тяжёлой походкой, которая всё равно казалась странно хищной.

Он вот только что вошёл в заднюю часть аудитории, а она уже едва не потеряла его в толпе.

Она могла бы вообще упустить его, если бы её свет не послал сигнал с самого верха — намного выше, чем она ощущала свой aleimi при обычном сканировании.

Но теперь она его заметила.

Теперь она не могла заставить себя отвернуться.

Лёгкий слой пота покрывал его шею и лицо, как и практически у всех в помещении, включая её саму, вопреки тому, как сильно работали вентиляторы, вращавшиеся над их головами.

Кали искала его месяцами… годами.

Странно было наконец-то встретиться с ним.

Странно было видеть его в физической реальности, а не как свет или мираж присутствия в её разуме, в Барьере или во снах.

Это также дезориентировало. Она была одной из немногих живущих, кто знал, кто он на самом деле под этой лишённой выражения маской.

Вопреки тому, что уже случилось в его жизни, он всё равно казался ей молодым.

С точки зрения Кали он и был молодым, хотя она знала, что он мог не чувствовать себя таким и не оценил бы, если бы ему сказали такое в лицо. Как и большинство видящих-мужчин, он наверняка чувствительно относился к своему возрасту.

Похоже, весь противоположный пол был таким.

Мужчины-видящие, похоже, никогда не расхаживали с сексуальной уверенностью, пока не доживали до двухсот-трёхсот лет. Вопреки тому, кем он был, Кали сомневалась, что он как-то отличался.

Ей приходилось напоминать, что реальность бытия живым животным в этом мире изменит многие его световые аспекты, которые она видела в Барьере. Все существа менялись в процессе жизни. Существа вечности наверху, мудрости и перспективы… их реальность на земле всегда была более сложной, беспорядочной, противоречивой, сбитой с толку.

По той же причине она не могла предполагать, что она знала его внизу просто потому, что она знала его вверху.

Она использовала своё зрение, чтобы запомнить каждую его черту, каждый привкус его присутствия, каждую структуру в его свете, которую она могла узнать и потрогать. Ей нужно как можно больше деталей о нём, которые можно объективно получить… во всяком случае, так, чтобы он не заметил её взгляд.

Как минимум, это нужно ей, чтобы отследить его, если он снова бросится бежать до того, как она наберётся смелости подойти к нему.