Книга Тень, страница 157 – Дж. С. Андрижески

Единственный образ, который остаётся — это девушка, стоящая перед ним на коленях, голая и связанная. Её руки связаны за спиной, во рту кляп, втягивающийся внутрь при дыхании. Слезы катятся по её лицу, и она качает головой, умоляя его взглядом.

— Что за задержка, племянник?

Он поворачивает голову.

Поле погружается в тишину.

Высокий видящий стоит у двери в заднюю часть дома. Глубоко посаженные жёлтые глаза впиваются взглядом в его лицо, словно стараясь увидеть вплоть до самих костей. Нензи ощущает легчайший привкус отвращения в свете старшего видящего, тёмный шёпот неодобрения.

Он смотрит на мальчика, и мальчик не видит на этом лице ничего прощающего.

— Ты привязан к ней, Нензи? — спрашивает он.

— Дядя…

— Что я тебе об этом говорил, Нензи? — повторяет он. — О привязанности к этим созданиям? Разве мы не говорили об этом?

Мальчик смотрит на Меренье и видит улыбку на лице человека.

— Нензи! — приказывает видящий, заставляя мальчика посмотреть на него. — Почему тебе как никому другому это сложно понять? Разве ты не видишь? Её родственники — точно такие же создания — убили твоих родителей, — его голос делается холодным. — Ты знаешь, сколько видящих умерло от человеческих рук в прошлом году, племянник? Знаешь?

Мальчик крепче сжимает пистолет, глядя на пожилого видящего.

— Нет, — только и говорит он.

— Они убивают нас в своих лабораториях, экспериментируют на нас. Они продают нас как рабов, как шлюх. Они разлучают нас с нашими парами, безнаказанно насилуют нас.

Мальчик смотрит на девушку, чувствуя, как у него в животе что-то холодеет.

Он помнит первую девушку, которую ему дали. До Жизель была и другая.

Он не знал её имени. И всё же он потерял девственность с ней. У неё были тёмные волосы и глаза цвета молодой листвы. Она была тише Жизель, почти скромной. Он лёг с ней, а потом пришёл Меренье и трое других, и они по очереди насиловали её перед ним.

Когда он попытался остановить их, Меренье застрелил её в голову, пока его член всё ещё находился в ней.

Она умерла, не издав ни звука.

Однако он всё ещё помнит её лицо.

Временами он видит это лицо, и её глаза смотрят на него с потолка каменного подвала.

Сделав это, Меренье лишь посмотрел на него, изогнув губы в полуулыбке и изучая его выражение, пытаясь понять, дошёл ли до него посыл.

Дошёл. Он не боролся с ними, когда они захотели Жизель.

Он смотрел, как она терпит это от них. Он смотрел, как иногда она этим наслаждалась, выгибала спину, когда в неё проникали более взрослые члены, заставляя чувствовать.

Боль стискивает его сердце, вызывает боль в груди.

— Я думал, что обучил тебя лучше, — говорит его дядя с явным разочарованием в голосе. — Я думал, ты понял, Нензи, почему тебе жизненно важно не привязываться к таким вещам. Они не могут чувствовать так, как мы, племянник. Они не такие, как видящие. У них нет осознанности в их aleimi. Для них секс — это чисто животный акт, лишённый чувств. Во время соития они используют лишь их тела, Нензи… ничего больше.

Пожилой видящий издаёт серию презрительных щелчков.

— …С таким же успехом ты можешь воспользоваться рукой.

Мальчик смотрит на него, и боль узлом скручивается в груди. Он старается думать вопреки словам дяди, найти другие, лучшие слова, почему он не может этого сделать. Он пытается дать голос тому ужасу, что поднимается в его груди, той боли, что живёт там, но он не может.