Книга Тень, страница 159 – Дж. С. Андрижески

— Не делай этого, мальчик, — он насмешливо хихикает. — Будь мелкой девчонкой, какой ты и есть на самом деле. Скажи дяде-папочке нет, ты не можешь сделать больно курве, которая сосёт твой член. Скажи ему, что ты хочешь, чтобы я сделал это за тебя…

Мальчик закусывает щеку изнутри, так сильно, что ощущает вкус крови.

Он отводит взгляд от лица человека и сосредотачивается на пистолете в своих руках.

— Давай, — громче прикрикивает Меренье. — Позволь мне позабавиться с ней, маленький засранец. Ты знаешь, что тебе этого хочется. Я смотрел за тобой. Ты возбуждаешься, наблюдая, как я это делаю. Ты можешь сколько угодно притворяться, мелкий мудак, но я знаю, какой ты…

Он не смотрит на человека.

Меренье смеётся, повышая голос.

— Давай же. Мелкая блядская тряпка. Поцелуй её в последний раз. Скажи себе, что делаешь ей услугу… что ты «хороший», а я «плохой». А потом промой мозги другим сукам, чтобы те полизали твой член. А потом скажи себе, какой ты «хороший»… всё это время представляя, что я делаю с твоей маленькой подружкой, пока ты проливаешь семя в их рты.

Пальцы мальчика сжимаются. Его злость холодеет, превращается в глубинную ярость.

Она нарастает, и вот он уже подумывает перевести пистолет на мужчину, проделать дыру в нём на этом самом месте, и неважно, что говорит его дядя.

Меренье видит в нем перемену, и его улыбка постепенно изменяется, превращается в холодный оскал. Его тёмные глаза меняются в мгновение ока, содержа выражение и интенсивность, уже знакомые мальчику. Он видит в них голод, почти желание. Он пристально смотрит на мальчика, словно повелевая ему глазами. Повелевая ему навести на него пистолет, дать ему повод.

— Ну, давай же, — говорит он. — Будь мужиком. Покажи дяде Меренье, каким большим теперь стал твой маленький член. Может, мы увидим, не отросли ли у тебя наконец-то яйца…

Пальцы Нензи крепче сжимают пистолет. Его челюсть напрягается.

Но раздаётся другой голос, вынуждая его повернуться обратно к дому.

— Ты мог бы сделать и это, Нензи, — осторожно предупреждает его дядя.

Спустившись на один шаг по каменной лестнице, пожилой видящий складывает руки перед своим одеянием и склоняет голову в жесте пожатия плечами в манере видящих.

— Ты определённо мог бы убить наёмную помощь, — говорит он, показывая неопределённым жестом на людей у стены. — Но это не суть урока, племянник. Это не научит тебя тому, чему мне нужно тебя научить. Это будет месть… а не ясность причины. Я всего лишь обзаведусь другим человеком вроде него, и мы начнём заново.

Мальчик смотрит на пожилого видящего, и в его голосе звучит неповиновение.

— Он тоже человек, — говорит он.

— Человек, — признает дядя жестом. — Но он полезен для нас, Нензи. Как вьючная лошадь или другое рабочее животное. Нет смысла убивать то, что полезно, Нензи. Тем более, из-за каких-то детских мотивов. А этому мне нужно научить тебя в первую очередь.

— Она не бесполезна, — он смотрит на девушку. — Она полезна мне.

Менлим улыбается ему.

Это лёгкая улыбка, едва заметная складка возле лишённых плоти губ, но она натягивает кожу на костях его землистого лица.

— Вот как? — размышляет он. — Вопреки грубости его замечаний, Меренье не ошибается, племянник. Судя по тому, что я слышал, ты и сам неплохо справляешься с человеческими женщинами из соседних городков.