Книга Война, страница 107 – Дж. С. Андрижески

Неосознанно копируя её позу, я скрестила руки на груди и посмотрела по сторонам.

— Как много времени у нас есть до того, как цепочки поставок прекратятся, и мы действительно начнём жить в гигантском недвижимом ковчеге?

Видящая с фиалковыми глазами улыбнулась.

— Может, это случится уже скоро, — бодро ответила она. — По нашим оценкам, это «скоро» наступит примерно через месяц, так что надо подготовиться. Наших собственных припасов не хватит надолго, если их не восполнять, особенно когда нужно кормить стольких новых ртов, и они ведь всё время прибывают. И пока не слышно, чтобы мы собирались отсюда переезжать.

Она обвела жестом комнату, словно подчёркивая свои слова.

Я кивнула, сохраняя нейтральное выражение, и взглянула на Ревика.

Он в ответ приподнял бровь.

В этот раз я не потрудилась читать его. Я осознала, что и так понимаю, о чём он думал.

Он практичен до мозга костей, так что, конечно, он одобрял такой подход. Скорее всего, он затеял бы это сразу же, как вирус ударил по Сан-Франциско, если бы в то время это было хоть отдалённо практичным ходом. Тогда границы Нью-Йорка оставались открытыми, а «Дом на Холме» всё ещё был пятизвёздочным отелем возле парка, даже если его общая вместимость сократилась из-за того, что в нём обосновалась наша команда.

Улыбнувшись Оли, я жестом поблагодарила её за объяснение, а затем двинулась между изогнутых садовых ящиков к главному лобби. Моим пунктом назначения всё ещё значилась «Третья Драгоценность», и что более важно, мой любимый кофейный напиток — это при условии, что они не закрылись, и их тоже не оккупировала очередь людей в переднем лобби.

Когда мы миновали автоматические двери, служившие выходом из атриума, я увидела, что эти садовые ящики также занимали большую часть округлого пространства возле атриума, которое некогда было широким проходом с мягкими лавочками, смотревшими на модные бутики.

Удивительно (по крайней мере, для меня), но сами магазины, похоже, оставались нетронутыми, а некоторые даже работали.

Я знала, что так наверняка продлится недолго.

Сам проход теперь превратился в узенький коридор, обрамлённый ящиками с землёй, обогревательными лампами и чем-то вроде оросительных труб, которые выходили из отверстий в стенах с органическими панелями.

У меня складывалось такое чувство, будто я перенеслась на корабль пришельцев.

Как только мы вошли в главное лобби, я опять начала таращиться по сторонам.

Первое, что я заметила — как тут темно.

Высокие стеклянные двери, которые раньше выходили на Централ Парк Саут и Пятую Авеню, теперь закрыли мерцающими чёрными и зелёными панелями, явно изготовленными из какой-то плотной органики. Я предположила, что они были пуленепробиваемыми — может, даже устойчивыми к взрыву. И всё же более практическая сторона моего мозга начала обдумывать, сколько огневой мощи они могут вынести, особенно если по нам ударят чем-нибудь серьёзным.

Подняв взгляд к потолку, я осознала, что все освещение, которое я видела, было искусственным.

Хрустальные люстры ярко светили, свешиваясь со сводчатого потолка на железных цепях. Потолок заканчивался у самого большого из трёх блоков лифтов, освещённых и всё ещё видимых через четыре или пять этажей стеклянных перегородок, но теперь это видели только мы. Вспомнив, какой эффектный вид эти лифты образовывали с улицы, я мысленно слегка вздохнула.