Книга Война, страница 342 – Дж. С. Андрижески

Но Элли не шевелилась.

Джон вообще ничего не ощущал от неё. Она походила на сломанную куклу, каким-то образом по-прежнему сохранявшую румянец жизни, но без всего, что должно было сопровождать эту жизнь.

Она была пустой. Выпотрошенной.

Где-то в этой тишине он услышал, как Врег тихо говорил Иллег о том, что они должны давать ей свет просто для того, чтобы напомнить её телу о том, что оно ещё живо.

Джон взглянул на Ревика как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джораг всаживает ему в шею шприц. Шприц был толстым, даже толще большого пальца Джона, и содержал в себе какое-то безбожное количество той янтарной жидкости. Джон узнал её — этим Ревика приходилось усыплять в Резервуаре.

И даже так это подействовало не сразу.

Врег обхватил его за талию и повёл к дивану ещё до того, как тот окончательно упал; он прикрыл Ревика несколькими одеялами из детской спальни Джона, затем поручил Джорагу и Нииле поддерживать свет и в нём тоже, а также не давать ему убиться в Барьере.

Всё это время Джон просто беспомощно стоял там.

Он знал, что должен был сделать что-то.

Он знал, но понятия не имел, что ему делать.

В итоге он вышел на заднее крыльцо и стал смотреть на заросший сад его матери и заросли роз, теперь уже лишённые бутонов и разросшиеся почти до деревянной террасы. Их мать всегда стремилась к образу английского сада, который казался буйным и как бы немного неухоженным — совсем как их мать.

Он тупо сел на заплесневевший плетёный стул, ощущая, как сплетённые прутья трещат и прогибаются под его весом. Эта штука и раньше была ветхой, поломанные кусочки торчали по всей спинке и подлокотникам, хотя ножки оставались прочными.

Джон смотрел, как Локи прикуривает hiri, и как будто очень долгое время ничего не мог чувствовать. Когда Локи зашёл обратно внутрь, захлопнув за собой дверь из сетки, Джон остался на прежнем месте, наблюдая, как холодный ветер гонит по желтоватому небу дымчатые облака.

Зимы в Сан-Франциско — единственный период, когда можно увидеть солнце.

До него внезапно дошло, что сегодня был день рождения Ревика.

Именно эта мысль наконец-то достучалась до его сознания.

Перед глазами встал непрошеный образ: Элли запрокинула голову и хохочет в конференц-зале, где все они сидели и планировали, как она хотела его удивить. Они обсуждали декорации, музыку, еду… тот нелепый подарок, который она отыскала для него даже посреди апокалипсиса. Она несколько дней подряд посылала разведчиков и, наконец, каким-то чудом добыла из полицейских конюшен чалую лошадь с гнедой мордой, которую никто не съел.

Она хотела протащить эту чёртову лошадь через лобби отеля и подъехать на ней к Ревику, когда они выкатят торт… какая-то шутка между ними двоими с того времени, когда они впервые образовали связь в той хижине в Гималаях.

Она даже приложила руку к дизайну торта, неделями выбирая глазурь и ингредиенты вместе с кондитерами из «Третьей Драгоценности».

Джон задыхался, пытаясь заплакать, но не мог.

Он сидел там, будучи не в состоянии пошевелиться, когда в его голове раздался столь знакомый голос, что он заставил конечности Джона застыть и стёр все чувства, которые тот ощущал буквально секунды назад.

«То есть, ты думаешь, что Ревику не понравился мой подарок ко дню рождения? — Касс изобразила надувшееся личико, но её глаза улыбались ему во тьме. — Какая жалость. Я так старалась».