Книга Война, страница 56 – Дж. С. Андрижески

Они просто хотели доставить её в безопасное место.

Это практически взорвало Данте мозг. Дюрел отвёл её наверх, чтобы она не пострадала. Они беспокоились, что её зацепит пулей, или один из шизиков подпалит её огнём. И они сказали, что она слишком важна, чтобы подвергать её риску.

Опять-таки… Мозговзрывательно.

Вот что забавно: после этого кучка крутых страшных ледышек, похоже, начала симпатизировать ей ещё сильнее, считая её крутой или ещё какой из-за того, что она побежала в сторону перестрелки, а не прочь от неё, «как большинство людей», — шутили они. «Во всяком случае, разумных».

Когда через несколько часов Дюрел привёл её обратно вниз, её приветствовали ликующими воплями. Некоторые подсовывали ей напитки. В тот момент большинство из них, сгорбившись, сидело в различных барах отеля и хлестало крепкий алкоголь. Они всё ещё были покрыты дымом, пылью, кровью и другими гадкими штуками после примерно трёх часов пожара и обстрела коктейлями Молотова, которые случились после изначального взрыва.

Они не позволили ей много пить.

Видимо, некоторые из них вспомнили про её настоящий возраст где-то посередине того первого бокала пива — потому что пиво у неё забрали.

Ну, это сделала одна из них — чернокожая мужланка-ледянокровка Оли, которая отматерила остальных на этом их странном трещащем и щёлкающем языке, размахивая руками, как её мать.

Дюрел, который оставался с ней почти всё время, сказал, что им надо вскоре начать её боевую подготовку. Когда его слова встретили очередным раундом ликующих воплей, Данте улыбнулась.

Боевая подготовка? Она только за.

Потому что да, чёрт возьми. Почему бы и нет?

Если весь мир катился псу под хвост, ей лучше научиться, как попортить кое-какое дерьмо.

В отличие от большинства взрослых они лапшу на уши не вешали. Через два дня Дюрел и та цыпочка Оли появились на пороге её номера отеля, принесли бронированную одежду её размера и сказали, что она пойдёт с ними на стрельбище.

И чёрт подери, стрелять из всех этих пистолетов было просто офигительно. Бум! Бум! Бум! Они были обалденно громкими, ударяли в её плечи как молотки, заставляли её тело трястись, а руки — ныть, особенно поначалу, но Данте не надоедало. Теперь боевая подготовка стала её любимой частью дня, если не считать уроков по технике и хакерству видящих по утрам.

После того первого нападения всё изменилось.

Конечно, это место утратило ауру вычурного отеля.

Теперь Данте казалось, что она живёт в каком-то замке из стекла и стали. Вот только вместо рва у них были те полуживые электрические поля, которые при контакте могли разрезать машину пополам.

Здесь она ощущала себя в относительной безопасности, несмотря на безумие, которое творилось прямо за дверьми. Но прожив большую часть жизни на тех улицах, которые теперь можно видеть лишь издалека, она чувствовала себя пойманной в ловушку. Её нервировало, что она отрезана практически от всего, что знала в Нью-Йорке.

Теперь она как золотая рыбка видела всё через стекло.

И да, gaos d’ jurekil’a, как говорили ледышки.

За этими стенами все было знатно испоганено.

Это ощущение тишины, ожидания в воздухе с тех пор, как вступило в силу военное положение, хоть на улицах и становилось всё больше хорошо вооружённых уличных банд и криминальных лордов, которые действовали в тени — это нервировало и пугало Данте так, как не нервировал и не пугал старый Нью-Йорк. Эта новая версия улиц, по которым она топала и курсировала всю свою жизнь, заставляла Данте чувствовать себя чужачкой в родном городе, словно для неё здесь больше не было места.