Книга Мост, страница 301 – Дж. С. Андрижески

Когда я обернулась, на её лице играла улыбка.

Я чувствовала её сильно, сильнее, чем кого-либо другого в комнате теперь, когда Ревик был вытеснен из моего света. Сильнее, чем девочку, которую я держала на руках — она всё ещё отстраняла свой свет от моего, наблюдая за мной со страхом в глазах. Сладкие слёзы маленькой девочки блестели на её щеках, пока она серьёзно смотрела на меня, сжимая рубашку Ревика в пухлом кулачке.

Я не была уверена, почувствовали ли они меня.

Тень и его приспешники, я имею в виду… я не была уверена, знают ли они, что я здесь.

Учитывая мою связь с Ревиком, они, вероятно, знали, даже со щитом. Я чувствовала, как другие видящие вместе со мной вплетаются в этот щит: Анале, Ярли, Чандрэ, Варлан, Викрам, какой-то незнакомый мне видящий, Риг, Сурли. Кроме того, тот, кого они называли Стэнли, почти постоянно улыбающийся посредник с африканской внешностью, известный как «Кролик» в Списке Смещения.

Мой разум был странно ясным — странно, нереально ясным.

Они должны были уже знать, что я здесь.

Они должны были, повторил мой разум.

При этой мысли мой взгляд вернулся к другой женщине в комнате — той, что была одета в коричневую кожаную юбку и сапоги до колен. Её длинные чёрные волосы густо спутались вокруг лица и плеч. Так или иначе, факт её бессознательности лишил лоска её дорогую одежду. От этого даже огненно-красные пряди в её волосах казались тусклее в приглушённом свете элитных апартаментов, где мы все стояли.

Та же самая женщина наполовину сидела, наполовину лежала на ковре между ногами Стэнли и Варлана. На шее у неё был надет ошейник. Органические наручники связывали её запястья и лодыжки, но они, вероятно, будут лишними, по крайней мере, на несколько часов.

Её карие глаза были закрыты; я подозревала, что они останутся закрытыми ещё некоторое время.

Она была настоящей причиной того, что ребёнок на моих руках выглядел испуганным. Она была причиной слёз маленькой девочки и причиной того, что свет моего ребёнка оставался закрытым от меня.

Я чертовски сильно ударила Касс, когда вошла в эту дверь.

Честно говоря, я думала, что убила её.

Ну, во всяком случае, вначале.

Даже сейчас, по моему aleimi-телу струилось столько света, что я чувствовала себя странно оторванной, почти парящей. Эта причудливая ясность сохранялась, позволяя мне думать сквозь весь этот свет, и точно знать, где я находилась, и что происходило, и как я попала сюда, и что я сделала. Я даже точно знала, что должно произойти дальше — даже если моя собственная уверенность на этот счёт заставляла меня немного нервничать.

В конце концов, я многое пропустила, верно?

Я имею в виду, у меня был нешуточный отпуск.

Должна ли я действительно быть в чём-то уверена, учитывая, что я больше полугода пробыла более или менее вне игры? Если так, то это казалось мне довольно странным.

На другом конце комнаты Тарси хихикнула.

Я улыбнулась ей в ответ, потом посмотрела на Касс, и эта улыбка превратилась в задумчивое хмурое выражение.

Честно говоря, я всё ещё не знала наверняка, как всё это произошло.

Ну, то есть, я знала. Я знала, что произошло.

Я ясно осознавала происходящее на протяжении всего процесса, так что я могла более или менее документировать факты, но не способна с уверенностью сказать, что присутствовала там в самом буквальном смысле слова. Я была там, но произошло расщепление сознания, которое трудно выразить словами. Это выходило за рамки любых упражнений по разделению сознания, которые я выполняла во время работы с Ревиком.