Книга Перебежчик, страница 37 – Дж. С. Андрижески

— …Я многое плохо помню, — признался он. — Вэш и Организация многое стёрли, когда я ушёл. Но я помню, как вернулся в лагерь в Сиртауне. Я помню, что произошло в Сайгоне до того, как я дезертировал.

— Так расскажи нам об этом, брат.

Ревик покачал головой, но опять-таки не в знак отрицания.

— Я уже сказал тебе. Я хотел её. Я сказал ей, чтобы она уезжала из Сайгона. Но потом грёбаные Териан и Рейвен забрали её после того, как я попытался её отпустить. Они связали её, и Галейт хотел, чтобы я убил её. Поэтому я дезертировал… и забрал с собой Кали. По крайней мере, временно. Я вёз с собой её почти всю дорогу до Пномпеня.

— Ты навредил ей?

Ревик покачал головой.

— Нет.

После того, как он заговорил, снова воцарилось молчание.

Ревик чувствовал, как Адипанские разведчики переговариваются в пространстве Барьера вокруг, но не мог разобрать ничего из того, что говорилось. Он лежал в грязи, наполовину опираясь на одну руку, чувствуя, как они смотрят на него, оценивая и обсуждая его свет. У него возникло ощущение, что, по крайней мере, некоторые из них беспокоились, что он неуравновешен — полудикое животное, которое может прийти в ярость, если они не посадят его на цепь ночью. Однако он не почувствовал никакой злонамеренности в их оценке.

Если уж на то пошло, это ощущалось абсолютно отстранённым.

Почти бесстрастным, на самом деле.

— На что, по мнению Кали, ты отреагировал? — спросил Даледжем далее. — Если не на неё?

Ревик почувствовал, как его челюсти напряглись ещё сильнее.

Он не встречался взглядом с Даледжемом, но почувствовал, как его грудь снова сдавило, на этот раз не столько от гнева или даже стыда, а скорее от почти непреодолимого желания уединения, от того, что он не хотел, чтобы они находились так близко к нему, не хотел, чтобы они что-то знали об этом.

— Брат, — мягко сказал Даледжем. — Мы должны знать. Само собой, ты это понимаешь?

Ревик задумался над его словами.

После очередной паузы он выдохнул, зная, что в его свете всё ещё кипит негодование.

Он также впервые почувствовал там настоящую непокорность, по крайней мере, с тех пор, как попытался выставить их из своей комнаты.

— Кали подумала, что я реагирую на её дочь, — произнёс Ревик холодным тоном. — Она думала, что это её дочь заставила меня зафиксироваться на ней. Тогда она не была беременна, но знала, что забеременеет. Она утверждала, что свет её дочери уже витал вокруг неё.

Ревик поднял взгляд.

Он знал, что сейчас в его глазах читался открытый вызов, если не откровенная угроза.

— Она казалась очень уверенной, что именно это было источником моего смятения. Она сказала, что мы с её дочерью знали друг друга. Что мы были… — его челюсти напряглись. — …связаны. В некотором роде.

Даледжем молча кивнул.

Тем не менее, Ревик заметил, как что-то дрогнуло в глазах другого мужчины, как будто Даледжем увидел что-то в лице Ревика, и это заставило его насторожиться.

Ещё через несколько секунд, в которые казалось, что остальные члены Адипана беседовали друг с другом в пространстве вокруг света Ревика, Даледжем плавно выпрямил ноги, грациозно поднимаясь. Встав, он протянул руку Ревику, и на его лице вообще не было никакого читаемого выражения.

Ревик поднял голову.

Он не принял предложенную руку, по крайней мере, поначалу.

Вместо этого он продолжал изучать лицо другого мужчины, пытаясь понять, как сейчас обстоят дела.