Книга Пророк, страница 139 – Дж. С. Андрижески

— Это не сохранит мне жизнь, Ревик, — сказала я наконец. — Не сохранит.

— Хрень собачья! — рявкнул он. — Ты слышала их в Нью-Йорке! Этот мудак думает, что может сохранить меня в живых, если заполучит этих двоих! Мы уже знаем, что он не может сделать это без неё, иначе он бы давным-давно убил тебя. Териана недостаточно, чтобы сохранить меня в живых. Если мы убьём Касс, всё кончено. Если мы убьём её, он не сможет убить тебя. Так, чтобы не убить меня.

— И почему ты решил, что он на это не пойдёт? — спросила я.

Сказав это, я повернулась, услышав и увидев, как Балидор, Врег и Джон вбегают через высокий дверной проём в зону охраны. Балидор первый встретился со мной взглядом, и по выражению его лица я поняла, что он слушал это, слышал каждое слово нашего с Ревиком разговора.

— Я просто знаю, — сказал Ревик, привлекая мой взгляд к своему образу. — Я не знаю, откуда мне это известно, но я знаю это. Менлим меня не убьёт. Возможно, он даже не может убить меня. Но пока жива Касс, он думает, что может убить тебя.

Я сосредоточилась на Балидоре, когда Ревик умолк.

Я видела, как эти серые глаза дрогнули в те секунды после слов Ревика.

Что-то в выражении лица лидера Адипана ударило меня прямо в центр груди. И всё же я знала, что я видела.

Балидор согласен с Ревиком.

Не так, как соглашались с ним Повстанцы. Но он согласен с тем, что только что сказал Ревик. Балидор что-то знал о связи Менлима с Ревиком — что-то, что я сама знала менее осознанно, но каким-то образом избегала этого, когда правда подбиралась слишком близко.

Менлим не станет убивать Ревика, потому что Ревик до сих пор к нему привязан.

«Войти через выход…»

Я стиснула зубы и сосредоточилась опять на Ревике.

— Я даю тебе прямой приказ, — произнесла я. — Я приказываю тебе отступить, Ревик. Отступай и выходи оттуда. Немедленно.

Ревик сжал челюсти, уставившись на меня, в камеру.

Я видела, как в его глазах отразился зеленоватый свет стен, затем осознала, что где-то в эту паузу его радужки вспыхнули, и он по-настоящему активировал телекинез, пока слушал мои слова.

Только позже до меня дошло, что он пришёл туда с пистолетом.

Он не хотел убивать её телекинезом. Может, использование телекинеза казалось слишком личным. Может, в применении его света было что-то интимное.

Это также заставило меня понять, что какая-то его часть тоже не хотела убивать Касс.

Пока я думала об этом, Ревик опустил пистолет вдоль бока.

Я даже не видела, когда он повторно поднял его.

Когда он посмотрел в камеру в следующий раз, в его прозрачных глазах полыхала ярость. Я чувствовала, как все на виртуальном канале задержали дыхание, пока он смотрел на меня. Даже Касс, похоже, понимала, что лучше не встревать, потому что она не хуже всех остальных знала — даже после моих слов Ревик запросто может спустить курок.

Глядя на него, я осознала, что он может никогда не простить меня за это.

Посмотрев мимо него, я увидела, как Касс наблюдает за ним, стоя на полу и держа перед собой скованные цепями руки. Увидев маниакальное, почти восторженное выражение на её лице, я тоже задалась вопросом, что же я делаю. Зачем я оставляю её в живых?

На каком-то более тёмном, стратегическом уровне я знала, что мне наверняка стоит разрешить ему сделать это.

Мне стоит разрешить им убить её.

Ошибочно было оставлять Дитрини в живых, не позволять Ревику убить его… или, чёрт подери, надо было самой всадить ему пулю в мозг, пока была возможность.