Книга Дракон, страница 293 – Дж. С. Андрижески

Может, он не собирался позволять мне избегать этих чувств.

Я ощутила, как усилилась его боль, когда он снова вошёл в меня, и его свет раскрылся до такой степени, что у меня перед глазами всё померкло, и я ахнула, лежа под ним. Как только я открылась по-настоящему, он удлинился и застонал громче, стискивая ладонью моё бедро. Он крепче сжал меня, и наши тела плотнее прильнули друг к другу.

В сочетании с тем, как глубоко во мне он находился, я снова утратила контроль над своим светом.

Я запустила одну руку назад, обхватив его за шею и вцепившись в волосы, когда он заставил меня шире раздвинуть ноги. Он поймал мою другую руку своей ладонью и переплёл наши пальцы, а затем выпрямил мою руку и сильнее вдолбился в меня.

— Боги, — затем он стал повторять моё имя и стонать мне в ухо.

Я почувствовала, как его боль усиливается, становится невыносимой, и его сердце раскрылось сильнее.

По мне ударили эмоции, и справиться с ними было сложнее, чем с болью.

Его мускулистое тело с силой содрогнулось надо мной, а потом он отпустил меня, приподнявшись, чтобы изменить угол проникновения. Сделав это, он принялся трахать меня так жёстко, что я вскрикивала от каждого толчка и потеряла контроль над своим светом, когда он не замедлился.

Он придавил мою руку и застонал, когда издаваемые мной звуки сделались тише и наполнились болью. Следуя разрядам моего света, он замедлился, но когда он вдолбился в меня в этот раз, я ощутила почти жестокость и собственничество, от которого в горле встал ком.

Я чувствовала, как он теряет контроль, по-настоящему теряет контроль.

Он издал надрывный крик, начав кончать.

Его боль омывала меня, а потом я тоже сорвалась, и мой свет по спирали разошёлся вокруг меня.

— Ревик… — простонала я, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы. — Боги, Ревик, Ревик…

Я ощутила, как он отреагировал.

Его свет вздрогнул с такой силой, что он едва не вышел из меня — достаточно сильно, чтобы мой разум застыл, и я действительно услышала собственные слова.

Но он не остановился; может, к тому времени он не мог остановиться. Я двигалась вместе с ним, пока он кончал, и всё моё тело содрогалось. Он замедлился, постепенно возвращая контроль над собственным светом.

Я ощутила, как боль в его свете усиливается…

…а потом горе затмило мой разум.

Он крепче, почти до боли стиснул пальцы моей руки, а другая его ладонь сжала моё бедро, удерживая меня на месте.

Я старалась контролировать своё дыхание, свой свет. Я старалась не думать о том, что я только что сделала. Румянец всё равно разливался по моей коже с неким ужасом, когда я прокрутила в голове свои слова.

— Прости, — сказала я, всё ещё дыша тяжело.

Он не ответил.

Через несколько секунд он медленно, почти протяжно вышел из меня, чуточку ахнув под конец. Он всё ещё был по большей части твёрдым, и я ощутила, как усиливается моя боль, когда мы разделились.

Он начал массировать меня ладонями, и та боль ухудшилась.

Я перевернулась, аккуратно улёгшись на спину и посмотрев на него.

Он подвинулся, чтобы помочь мне, опираясь на руки. Его волосы спадали на лицо, пока он смотрел на меня сверху вниз.

Несколько долгих секунд мы оба ничего не говорили.

Затем он выдохнул, погладив мою щёку ладонью. Из него исходил мягкий свет, притягивавший мою грудь и заставлявший закрыть глаза. На сей раз я ощущала там столько нежности, что сложно было оставаться открытой. Слёзы навернулись на мои глаза прежде, чем я успела их остановить.