Книга Страж, страница 123 – Дж. С. Андрижески

Я назвала это Стражем.

Во мне было что-то, что заботилось обо мне, когда я была в опасности.

Я знала это уже много лет, но в то утро я превратила эту внутреннюю часть себя в настоящую личность, вероятно, потому, что мне это было необходимо. Я отчаянно нуждалась в этой части себя, чтобы вытащить меня оттуда — увести меня оттуда до того, как Джейден проснётся и начнёт лгать мне и промывать мне мозги, чтобы я не причинила ему боль, пока он спал, или пока я не сделала что-то ещё, от чего я потом не смогла бы отказаться; чтобы отвести меня в безопасное место, где-нибудь, где Джон мог бы найти меня.

Я нуждалась в нём.

Мне нужен был Страж.

Тот факт, что я всё ещё могла чувствовать во мне следы гнева Стража, когда достаточно сильно концентрировалась, и его присутствие, и даже его чувства и реакции, которые казались гораздо более личными — всё это не имело значения.

Я не хотела быть одна во всём этом, поэтому я придумала друга, который помог бы мне пережить это.

Мой разум вытащил его из эфира моего подсознания, дав ему имя, присутствие, голос… даже характер.

Хотя часть меня не была полностью убеждена этим объяснением, оно было единственным, которое действительно имело хоть какой-то смысл.

Я также не хотела связывать это с тем, что я была другой. Я уже проходила этот путь мысленно — несколько тысяч грёбаных раз. Я не видящая. Я знала, что я не видящая. Каждый анализ крови, который я когда-либо сдавала, говорил мне, что я не видящая. Я не могла читать мысли людей. У меня не было никаких экстрасенсорных способностей. У меня ничего не было — по нулям.

Я знала, что правоохранительные органы приняли меня за видящую, когда они впервые нашли меня младенцем под той эстакадой. Кто-то в Сдерживании Видящих или Зачистке вбил себе в голову, что я ребёнок какой-то пары террористов-видящих, и им потребовались годы, чтобы забыть об этом. Они проводили тест за тестом, до и даже после того, как мои родители удочерили меня, пытаясь подтвердить, что я не человек.

Ничего из этого не сработало.

Каждый из этих тестов кричал о том, что я человек, от скорости моего старения/развития до анализов крови и даже расположения моих органов.

Согласно этим тестам, я в буквальном смысле не могла быть видящей.

В конце концов, им пришлось оставить меня и моих приёмных родителей в покое.

Тем не менее, я всё ещё чувствовала себя виноватой из-за этого.

Ну то есть, трудно не испытывать ни малейших сомнений, когда на тебя всё время твоего взросления с подозрением смотрят копы и сотрудники правоохранительных органов Мирового Суда, когда у тебя странное заболевание крови, которое до сих пор иногда активирует чрезмерно чувствительные датчики для измерения уровня крови, когда ты выезжаешь за пределы штата.

Угроза и страх, что меня могут ошибочно отнести к категории видящих, нависали надо мной большую часть моей взрослой жизни.

Я имею в виду, я видела, как живут видящие.

Конечно, я не часто видела их в реальности… но я постоянно видела их в лентах новостей, и я знала реальность их статуса в этом мире.

Время от времени можно было мельком увидеть видящего в ошейнике, принадлежащего какой-нибудь корпорации в центре Сан-Франциско, или секс-работников-видящих, стоящих возле элитных клубов на Бродвее или, совсем недавно, в музее современного искусства, но я никогда не была близка ни к одному из них.