Книга Страж, страница 130 – Дж. С. Андрижески

Они просто каким-то образом знали.

Даже сквозь замаскированный свет Элисон Моста, даже сквозь их собственную слепоту, люди просто знали, что в ней было что-то другое.

Ревик тоже долго размышлял об этом.

Иногда он задавался вопросом, не «работает» ли она уже в духовном смысле — может, она пробуждает их свет даже сейчас, даже не подозревая об этом.

Возможно, её работа началась здесь, внизу, в тот момент, когда она переродилась, и неважно, понимала ли она сознательно, что делает, или нет.

Ревик выбросил из головы и эту мысль тоже.

Он изо всех сил старался не вспоминать то, что много лет назад сказала ему её биологическая мать, Кали. Вместо этого он сосредоточился на том, что делал здесь сейчас.

На самом деле, учитывая, кем и чем она была, он тоже не мог принимать слишком близко к сердцу свою собственную реакцию на неё.

Многие, многие видящие странно отреагировали бы на неё.

Многие другие странно отреагировали бы на неё, как только она пробудилась по-настоящему.

Уже сейчас, так близко, её свет был… другим.

Он притягивал его, желая, чтобы aleimi Ревика подошёл ближе, желая, чтобы его свет слился с её. Теперь, когда она была полностью без сознания, было трудно не отреагировать на это, поскольку это отражало то, как многие видящие флиртовали друг с другом в пространстве или даже откровенно соблазняли друг друга.

Однако было что-то другое в том, как она делала это с ним, что-то, что подсказывало ему, что всё не так просто, что его свет, вероятно, видел это именно так, потому что у него не было других ориентиров. Гораздо более вероятно, что Ревик просто не понимал, чего хочет её свет от него, и как это может повлиять на его aleimi.

Это тоже должно быть какой-то функцией того, что она Мост.

Это должно быть так.

Он знал, что какая-то часть его хотела воспринять это по-другому. Он также знал, что не мог позволить себе думать об этом по-другому, учитывая его работу.

Он также не мог позволить себе играть в игры с магическим мышлением просто потому, что Кали задурила ему голову много лет назад, сказав Ревику, что у него будут какие-то отношения с Мостом, как только она станет взрослой.

Он не мог доверять мотивам Кали, и он знал это.

Она хотела, чтобы он был подальше от Даледжема.

Она хотела, чтобы они оба защитили её дочь.

Ревик нисколько не сомневался, что Кали сказала бы всё, что, по её мнению, ей нужно было сказать, чтобы обезопасить свою дочь. Чёрт возьми, она видящая — даже если бы её дочь не была Мостом, это было бы правдой. Тот факт, что Элисон была Мостом, просто облегчал рационализацию.

Большинство видящих сказали бы или сделали что угодно, чтобы защитить своих детей.

По той же причине Ревик отчаянно хотел ненавидеть Элли… особенно когда его впервые приставили к ней.

Он чувствовал, что с ним играли, путали, манипулировали.

Он чувствовал, что его использовали.

Он хотел возненавидеть дочь Кали из-за этого или, по крайней мере, недолюбливать её настолько, чтобы сохранять значительную эмоциональную дистанцию между собой и своей подопечной.

Во всяком случае, он хотел доказать им, что им не так легко манипулировать.

Он ненавидел то, что они использовали ребёнка Кали, чтобы вбить клин между ним и Даледжемом. Он ненавидел то, как легко они оба позволили этому случиться. Он вспомнил свой последний раз с Даледжемом в тех монашеских пещерах на Памире, как в конце он умолял Даледжема остаться, несмотря на все его решения не делать этого — и как другой видящий всё равно ушёл, в тот раз посреди ночи, и не сказав ему ни единого грёбаного слова, насколько слышал Ревик.