Книга Страж, страница 70 – Дж. С. Андрижески

Бл*дь.

Он так сильно хочет оказаться на месте, что буквально ощущает вкус этого желания.

Он пи**ец как ненавидит это.

Он не может вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким беспомощным.

Он сильнее притягивает Джона, пытаясь привлечь его к себе, пытаясь достучаться до него, но это бесполезно.

Он ищет других видящих, которых использовал раньше, видящих, которые живут в Сан-Франциско и близлежащих районах, но ни один из них не находится достаточно близко, только не для такой ситуации.

По мере того, как осознание всё глубже проникает в свет Ревика, его паника усиливается, даже когда она усиливается яростью.

Нах*й. Должен ли он просто вырубить их обоих? Рискнуть?

«Нет, — вмешивается мягкий голос. — Нет, брат. Ты не можешь».

Ревик узнаёт этот голос, а также пульсацию чистого, высокого, белого света, которая исходит от него. Он отталкивает и свет, и сопровождающее его присутствие в сторону, ибо настолько зол, что едва может дышать.

Он знает, что они наблюдают за ним, но их молчание прямо сейчас почти выводит его из себя.

Возвращая свой свет в неподвижность, на рабочую частоту, он замыкается в непосредственном Барьерном пространстве, где он находится.

Он блокирует их, говоря себе, что это для того, чтобы он мог работать без них как дополнительного отвлекающего фактора — даже если он знает, что это, вероятно, принесёт ему мало пользы.

Он снова фокусирует свет на сцене в баре.

Джейден выигрывает спор с толпой об Элли.

Он выигрывает спор о том, кому принадлежит Элли в этой ужасной яме хищников и насильников.

Ревик ненавидит их всех прямо сейчас. Он хочет, чтобы они все сдохли.

Он ненавидит их больше, чем может даже чувствовать, но жар этой ненависти почти ослепляет его, заставляя забыть всё, чему он научился в тех монастырских пещерах, всё, что он пытался сделать с Вэшем, чтобы стать тем мужчиной, за которого он боролся последние несколько десятилетий.

Он ощущает слова Джейдена своим светом, и эта ненависть усиливается.

— Она моя девушка, — говорит Джейден, крича как на зрителей, так и на Микки. — Она моя грёбаная девушка, чувак. Кто ты? Кто ты, чёрт возьми, такой? Что ты с ней делаешь? Почему ты пытался увезти её отсюда?

Образно говоря, он мочится на неё в своей человеческой манере.

Он пёс, мочится на неё, делает её своей.

Заявляет на неё права.

Товарищи Джейдена по группе поддерживают его.

Бармен делает то же самое, хотя его свет всё ещё выглядит и ощущается нервным.

Как и все люди, он чувствует себя в большей безопасности, прячась за толпой, за телами других людей.

Но да, бармен нервничает, и так и должно быть, думает Ревик.

Он больше, чем нервничает. Он выглядит напуганным до смерти.

Ревик видит, как в глазах бармена читается обвинение в пособничестве. Пособничестве в чём, человек ещё не знает, но парень уже отсидел срок за торговлю наркотиками и боится возвращаться внутрь. Он уже оттачивает свою защиту и продумывает её детали в уголках своего света. Он репетирует, что скажет копам, если они попытаются повесить это на него.

«Её не должно было так вырубить», — бормочет его разум.

Ревик слышит слова, громко звучащие на поверхности человеческого разума.

«…Думал, это должно быть просто небольшой забавой. Просто взбодрить её, сделать более открытой. Проклятые наркотики видящих, никогда не знаешь, что они могут сделать. Какого чёрта Джей вообще вытворяет? И кто эта цыпочка, с которой он трахается? Она не выглядит такой уж распутной. Он говорил так, будто она квази-проститутка. Я подумал, что она была симпатичной и милой, когда попросила пива».