Книга Страж, страница 88 – Дж. С. Андрижески

Когда мой разум сосредоточился на том мимолётном появлении Микки в баре, моё беспокойство превратилось в ужас, в выброс адреналина и более тёмный страх. В горле пересохло, я задыхалась, но расплывчатость перед глазами внезапно полностью сфокусировалась. Каким-то образом ощутимость реальной угрозы снова включила мой мозг.

Если я была у Микки, мне нужно было знать, где я.

Мне нужно точно знать, где я.

Сейчас же. Прямо сейчас, чёрт возьми.

Морщась от боли, я повернула голову.

Рядом со мной под простыней лежало обнажённое тело. Слишком маленькое, чтобы принадлежать Микки, судя по тому, как я запомнила его в том баре. Белая кожа казалась ещё светлее на фоне тёмных простыней на кровати. Я увидела мускулистую руку, татуировки, тёмные волосы на подушке, торчащие как попало над овальным лицом с закрытыми глазами. Пытаясь сосредоточиться, прогнать сонливость из глаз, я обхватила рукой свою обнажённую грудь, не отводя взгляда от этого лица.

Это не Микки.

Это Джейден.

То есть парень, ради встречи с которым я ходила в тот клуб.

Я должна была почувствовать облегчение. Я должна была сразу почувствовать себя лучше, но почему-то чувство, охватившее меня, было ближе к шоку.

Я поняла, что совсем не почувствовала облегчения. Меня затошнило.

Этот страх продолжал застилать мне глаза, пульсируя в горле.

Только теперь этот страх снова стал абстрактным — у него больше не было конкретного источника. С исчезновением угрозы Микки страх в замешательстве обвился вокруг меня, но не уменьшился.

Мне определённо нужно встать.

Движение моими конечностями и телом принесло целый ряд новых ощущений, большинство из которых были ещё более болезненными, неудобными, вызывающими тошноту…

Пугающими.

Больше всего на свете они были пугающими.

Они были пугающими особенно с точки зрения их последствий.

Подавляющее большинство этих ощущений были также глубоко физически неприятными. Они были болезненными, настолько сильными, что у меня перехватило горло, защипало глаза. У меня болела задница. У меня болели руки. Болело влагалище. У меня определённо был секс.

По ощущениям это был грубый секс. По ощущениям это было много секса.

Может быть, даже слишком много.

Я не могла помнить секс.

Я ничего из этого не могла вспомнить, даже когда по-настоящему пыталась.

Моя челюсть болела достаточно сильно, чтобы заставить меня задуматься, не ударил ли меня кто-нибудь, а затем достаточно, чтобы заставить меня задуматься кое о чём другом. Чем дольше мой разум прокручивал в голове обрывки информации, которую давало мне моё тело, тем больше я осознавала, что не хочу слишком внимательно изучать какие-либо из этих свидетельств.

Я определённо не хотела связывать нити воедино в целостный образ.

Я заставила себя принять сидячее положение на матрасе и непроизвольно ахнула. Мои ноги коснулись ворсистого ковра, покрывающего пол — во всяком случае, пальцы ног. Я ещё несколько секунд сидела там, потирая пальцы ног об этот ковёр, прежде чем поняла, что мне нужно в ванную.

Сейчас же.

То есть, прямо сейчас, пока меня не вырвало на пол Джейдена.

Я хотела забрать свою одежду. Я не могла решить, смогу ли я справиться и с одеждой, и с ванной, и я сидела там, парализованная тошнотой и нерешительностью.

Я решила, что, вероятно, не смогу. Справиться с обоими вещами, то есть.