Книга Солнце, страница 233 – Дж. С. Андрижески

Как не помогало и то, что если мы умрём (то есть, я, Ревик, Касс и Фигран), то каждое живое существо на Земле наверняка погибнет или будет порабощено Дренгами, и мы выпустим Дренгов в бесчисленное множество других миров.

Вид той двери в действии заставил меня осознать это так, как я не чувствовала это до сих пор. Теперь я активно переживала за свою жизнь, возможно, впервые с тех пор, как Ревик вытащил меня из Сан-Франциско.

Я была в ужасе от того, что случится, если я умру… если Ревик умрёт.

Как только я достаточно успокоилась, чтобы убрать щит, я высвободила лодыжку из хватки Касс и прошла к месту, где Ревик всё ещё стоял коленями на каменном полу. Он запрокинул голову, хватая воздух ртом и пытаясь рукой и рубашкой остановить кровотечение из носа.

Это было примерно тридцать минут назад.

Если не считать моего гипер-усиленного желания защитить Ревика, я замёрзла, испытывала голод, почти злость и измождение. Я чувствовала, что мой свет был опустошён.

Больше всего на свете я хотела выбраться отсюда.

Я не просто хотела покинуть те подземные пещеры, или Рим, или даже Италию — я хотела вообще покинуть Европу и Азию.

У меня не было никаких рациональных причин думать об Америке в таком смысле, но я всё равно думала так в какой-то части своей психики — я хотела отправиться домой.

Я хотела домой, бл*дь, обратно на земли Соединённых Штатов, даже если самих Соединённых Штатов уже не было. Может, это потому что большинство наших людей уже находились там — Джон, Врег, Лили, Тарси, мои родители, Мэйгар, Викрам, Локи, Данте, Юми. Может, это было желание оказаться именно в том месте, ибо я знала, что конец близок, и хотела находиться на знакомой территории, смотреть на землю, которая всё ещё вызывала во мне отклик.

Я знала, что это чувство иррационально.

По той же причине я не потрудилась озвучивать его вслух.

Варлан пропал. Сначала надо сосредоточиться на этом.

Мы все откуда-то знали, что он не вернётся. Никто из нас не хотел озвучивать это вслух, но я чувствовала это в каждом видящем в пещере.

И всё же просто уйти отсюда и от него было непросто.

Я не так уж хорошо знала Варлана, но он пробыл с нами больше года. Он стал одним из нас, интегральной частью нашей извращённой и своеобразной семьи. Я невольно гадала, как Фигран адаптируется к тому, что его «друг» пропал… и отложилось ли это вообще в его странно структурированном разуме.

Варлан также был одним из лучших наших разведчиков.

Его имя было в Списке.

Как только мы заметили его отсутствие, Касс, Ревик и я проголосовали за то, чтобы отправиться внутрь расщелины.

Остальные не разделяли наш энтузиазм.

Балидор хотел немедленно уйти.

Он напомнил нам, что органика была компьютером, несмотря на безумное количество живого материала и света. Он подчеркнул вероятность того, что она как-то связана с системой безопасности Миферов, и если так, то вероятно, они уже знали, что мы здесь. Раз мы, похоже, «сломали» их машину-питомца, с точки зрения Балидора, нам здесь вовсе не становилось безопаснее; это означало, что над землёй ревут сигналы тревоги.

В его словах был смысл.

Правда такова: что бы мы сейчас ни сделали, мы рисковали нарваться на настоящее телекинетическое сражение под Римом, чтобы вырваться наружу.

Но эта чёртова штука забрала Варлана. Она едва не забрала Касс, Ревика… и меня.