Книга Чёрный как ночь, страница 78 – Дж. С. Андрижески

Я тут же встала на постели. Схватив пальцами край фанеры, я с изумлением осознала, насколько свободно она болталась. Одним из своих пинков я действительно расшибла дерево надвое, и теперь, когда я за него дёрнула, кусок фанеры оторвался от окна и остался в моих руках, а на кровать посыпалось ещё больше стекла. Я крепче дёрнула за дерево.

Я видела там свет. Искусственный, но я ощущала лицом воздух. Я ощущала дым. Дизельные пары. Еда.

Мимо меня прошли ноги, и я застыла, глядя вверх.

Женщина в красном платье. Она прошла мимо окна, её ноги находились на уровне моих глаз, и посмотрев в обе стороны, я осознала, что мы находились в переулке. Стояла ночь.

Теперь, когда фанера исчезла, я слышала где-то уличное движение.

Я не вообразила это себе прежде. Но почему Солоник оставил меня в комнате с доступом к улице?

Но я уже знала, почему.

Я не понимала точно, откуда мне это известно, но должно быть, я тоже уловила это от Солоника. Он знал местных людей. Они и прежде слышали звуки из этого места… они считали его чокнутым русским, которому нравилось грубо обращаться со своими девушками. Никто не шутил с ним из-за его связей с мафией. Из-за его связей с «мистером Счастливчиком».

Я почти получила портрет последнего в своём сознании.

Выбросив это все из головы, я крепче дёрнула за дерево, отчаянно стараясь его отодрать. Я не сомневалась, что Солоник всерьёз говорил о том, что заберёт меня с собой, когда будет уезжать из Таиланда. Я даже уловила проблески того, что он имел в виду. Москва. Возможно, Рига, поскольку ему не хотелось быть слишком близко к людям мистера Счастливчика, пока он меня «укрощал», как он сам об этом думал.

Это слово вызвало во мне очередную волну отвращения прямо перед тем, как я всем весом навалилась в попытке отодрать фанеру с окна.

В этот раз отвалился более крупный кусок.

Зазубренные куски стекла торчали из нижнего края оконного проёма, но я не сумела подавить вздох облегчения из-за того, что здесь не было решёток. Я начала руками вытаскивать крупные куски стекла из металлической рамы, теперь уже почти не обращая внимания на то, что снова режу себе руки. Затем я подобрала дерево и выломала то, что не могла вытащить. Решив, что проделала достаточную работу, я спрыгнула с кровати, направляясь в тот угол, где время от времени видела сумку с одеждой Солоника.

Я ощупала весь стол и скамейку, но её там не было.

Поколебавшись буквально полсекунды, я ненадолго включила свет.

Я осмотрела комнату за два поворота головы, ища что-нибудь — да что угодно — что я могла надеть, но даже простынь с кровати исчезла.

Потом я вспомнила. Накануне Солоник что-то бормотал насчёт стирки.

Вспомнив это, я тут же выключила свет.

Я стояла там, гадая, как далеко я сумею уйти голая и покрытая кровью, но затем осознала, что мне совершенно похер.

«Блэк? — нерешительно послала я. — Блэк? Ты меня слышишь?»

Тишина.

Больше я ждать не могла.

Спешка буквально заставляла меня лезть из кожи вон. Я больше не могла сказать, паранойя это или реальность; и для какой-то части меня разница почти не имела значения. Если я не выберусь сейчас, я не выберусь никогда. Я это знала. Я не получу второго шанса; Солоник об этом позаботится.

Как только пришла эта мысль, я за несколько шагов пересекла комнату и вскочила на тонкий матрас. Я схватилась за оконную раму так крепко, как только могла, и подтянулась, морщась от боли, когда стекло под давлением моего веса ещё сильнее располосовало ладони. Игнорируя это изо всех сил, я протолкнула в проем голову и плечи и вдохнула влажный воздух. Он пах курицей, чили, потом и усталостью, но в данный момент он казался мне самым свежим воздухом в моей жизни.