Книга Чёрное на чёрном, страница 79 – Дж. С. Андрижески

— Великолепно, — он просиял, протягивая свои руки в жесте признательности. — Спасибо вам большое… вам обоим. Ваша помощь крайне ценна.

Однако я заметила, что он не отводил от меня этого твёрдого взгляда.

* * *

— Что это были за парни? — тихонько спросила я Ника, пока мы прошли через последний пункт досмотра в направлении выдачи багажа.

Ник пожал плечами, не глядя на меня на ходу.

— УТН, — пробормотал он, имея в виду Управление Территориального Наблюдения, их подразделение национальной разведки. Он мельком взглянул на меня. — …Может, УЖТН. Жан работал в Министерстве Обороны. Он и Лорен теперь теоретически работают на жандармерию, но со специализированными отрядами для борьбы с крупными национальными угрозами. Я сказал им привести кого угодно, чтобы они могли вывести нас живыми из аэропорта… и идентифицировать этих мудаков.

Я кивнула. Я знала обе аббревиатуры, поскольку сама работала в разведке.

Я также знала, к чему ведёт Ник.

Его друзья работали в антитеррористических отрядах, связывающих французскую разведку с силами национальной полиции. ГВДБ являлся французской службой иностранной разведки и, если я правильно помнила, расшифровывался как Генеральный Директорат Внешней Безопасности. Он являлся противоположностью УТН и фокусировался на угрозах за пределами страны.

В отличие от Соединённых Штатов Франция не имела Департамента Национальной Безопасности, но присутствие представителей обеих разведывательных служб определённо говорило о том, что они считали Счастливчика подобной угрозой, то есть и потенциальной политической угрозой, и преступной.

Я гадала, не почерпнули ли они эту мысль от Ника.

Мы нашли Энджел ждущей нас у карусели с багажом нашего полёта.

Поскольку мы так быстро прошли таможню, большая часть пассажиров с нашего рейса все ещё стояли там с сонными глазами и ждали появления своего багажа.

Энджел управилась раньше нас, поскольку охрана аэропорта мало что ей дала.

Они разрешили ей взглянуть на записи камер видеонаблюдения из таможенной зоны, но к сожалению, записи не очень-то помогли. Энджел сказала, что камеры показали тех же двух парней, прошедших с парковки через зону выдачи багажа и обратно через таможню, мимо многочисленных проверочных пунктов, и как будто никто их не замечал. Они прошли через последний пункт таможни на виду у пяти вооружённых солдат и трёх людей, обслуживающих паспортные будки, и никто даже не моргнул.

Казалось, никто не видел их до тех самых пор, как в них выстрелили дротиками с транквилизаторами.

Ник и Энджел не спрашивали, как я увидела то, что никто другой не мог видеть, но я предположила, что они знают — это как-то связано с экстрасенсорикой. Я не предоставляла дополнительной информации, но серьёзно, я мало что могла сказать им, даже если бы захотела.

И если честно, тогда это не являлось моим приоритетом.

Я открыла на телефоне приложение для радиочастотной идентификации, или РЧИД, ещё до того, как мы забрали свои сумки с карусели багажа. Это было моё одно-единственное условие Блэку, когда он захотел ввести РЧИД-чип мне в руку тогда, в Бангкоке.

Я согласилась на чип, но только если он сделает то же самое — и если он даст мне доступ к информации, чтобы я могла отследить его так, как он отслеживал меня.

Блэк находился в центре города, недалеко от Лувра.