Книга Чёрный прах, страница 176 – Дж. С. Андрижески

— Gaos, Мири, — едва слышно произнёс он. — Это было слишком близко, бл*дь.

Я согласилась.

Сжав его руку ладонями, включая ту руку, которая все ещё болела от ушиба пистолетом, я уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая его запах. Затем, вздохнув в последний раз, я подняла голову, глядя мимо него на остальную комнату.

Половина детей в углу теперь плакали, глядя на кровь и тела, покрывавшие пол. Нахмурившись, я покосилась на края комнаты и увидела, что взрослые горожане смотрели на нас с каким-то онемелым шоком на лицах.

Я гадала, сколько из них поистине принадлежало Волку, как Красный.

Я знала, что людям Чарльза и Блэка — может, даже полковника — придётся провести освидетельствования каждого из них. Им придётся сделать это, чтобы идентифицировать, а потом попытаться перепрограммировать тех, кто действительно купился на безумие Волка.

Они также сделали бы это для того, чтобы понять, что случилось, и удостовериться, чтобы больше никаких вампиров не шастало по тем холмам. Они захотели бы заверений, что не останется никаких последователей Волка, которые будут выжидать шанс убить ещё больше туристов-скалолазов, а может, отомстить Мэнни, кому-то из семей Джозефа, Фрэнка, Истона или Пса.

В конце концов, я знала, что Чарльз захочет их стереть. Он захочет стереть по крайней мере тех, кто знал, что он не человек.

Блэк тоже мог захотеть этого.

В тот момент я не могла сказать, что определённо не согласна.

Черт, да стереть их после такого даже может считаться проявлением доброты.

Поморщившись при виде Мэнни, стоявшего над его дочерью и внучкой и державшего их на прицеле пистолета, я осознала, что город никогда не оправится, даже если стереть большинство из них.

Может, будет даже лучше, если пустыня заберёт эти земли себе обратно.

Однако я знала, что скорее всего, они тем или иным способом вернут их.

Мэнни был упрямым. Возможно, он не захочет покидать свой дом. Возможно, он останется здесь со своими лошадьми, надеясь, что другие вернутся, как только приведут мысли в порядок и вновь вспомнят, кто они.

Отвернувшись от Мэнни и его семьи, я остановила взгляд на новоприбывших видящих.

Я снова совершенно забыла о них, когда дверь закрылась.

В то же самое мгновение до меня дошло, что теперь они застряли здесь, как и мы.

При этой мысли я стиснула Блэка, ощутив такой сильный прилив облегчения, что на глаза навернулись слезы.

Я все ещё крепко обнимала его, когда он повернулся, обводя своими золотыми глазами пространство вокруг.

Никто не сказал ни слова вслух, хотя я видела, что в углах комнаты люди что-то тихонько бормочут, в основном, чтобы заверить друг друга, что все закончилось. Я видела, как Истон одной мускулистой рукой сжимает плечо девочки с луком. Он тепло улыбнулся ей, когда она повернулась, и поцеловал её в макушку.

Я видела, как Ковбой вытаскивает свои мечи ровно настолько, чтобы протереть их краем рубашки перед тем, как снова убрать в ножны.

Затем я увидела, как он обнимает Энджел и крепко прижимает её к своей груди.

Глядя на них двоих, я невольно улыбнулась.

Однако я чувствовала на себе ещё чей-то взгляд.

Не Блэка. Не Энджел.

Не Ковбоя и не Мэнни.

Я медленно повернулся лицом к новоприбывшим.

Это снова был тот мужчина, которого я определила как их лидера.

Я осознала, что смотрю ему в глаза. Теперь я чуть лучше видела их цвет без ярких жёлтых и оранжевых всполохов от расселины в стене. Они все ещё были немного оранжевыми от огня горевших факелов, но многие индейцы снова включили фонарики, так что их яркий белый свет освещал его радужки с боков и спереди.