Книга Чёрное солнце, страница 134 – Дж. С. Андрижески

— Уважение. Выкажите уважение. Засранец. Тихо! — добавил охранник по-английски с сильным акцентом.

Добавление слова «засранец» заставило Ника подавить невольный смешок.

Он знал, что во многом виновата нервозность.

В основном ему было не до смеха, конечно. По правде говоря, выражения лиц двух пропавших туристов нервировали его. Выражение каждого лица в этой пещере нервировало его. Он поймал себя на том, что вспоминает слова, которые сказал немецкий командир в коричневой униформе, пока они все ещё были прикованы к стенам той пещеры.

«Вас обучат».

Сомчай прав? Вот что случилось с теми двумя туристами?

Их «обучили»?

— Не нравится мне это, — пробормотал Декс.

— Ага, — согласился Кобвой, выдыхая, и поднял взгляд на Декса, мрачно поджимая губы. — Не тебе одному.

***

Стоять там должно быть просто, учитывая все то время, что они провели в камере, не имя возможности говорить или перемещаться более чем на несколько дюймов во все стороны.

Даже с учётом жары и влажности это должно было быть просто.

Это должно было стать передышкой.

Но нет.

Ник стал испытывать затруднения, простояв там всего несколько минут, и он не мог до конца осознать причины. Судя по шарканью, гримасам, переступанию с ноги на ногу и в целом возне мужчин рядом с ним, он знал, что не он один это ощущает.

Его ноги болели, и отчасти дело было в этом.

Его ноги ныли, ослабели, дрожали — предположительно потому, что он так много дней стоял коленями на камне. Чем дольше Ник стоял в этой пещере, тем сильнее ныли его ноги, тем сильнее дрожали и сокращались его мышцы, тем более нетвёрдыми казались его колени и бедра. Его руки ныли по тем же причинам, хотя они беспокоили его меньше — вероятно, потому что он не пытался удержать свой вес на руках.

В этой пещере было жарче, чем в самом аду.

Даже в просторной пещере с высоким потолком от пребывания так близко к той дыре в земле становилось сложно дышать и трезво мыслить.

Хуже того, Ник теперь мучился от паранойи, что пещера его дурманит.

Он знал, что его друзья наверняка беспокоятся о том же самом. Более того, поскольку охранники им ничего не говорили, а Нацистский Командир и Драконья Маска, похоже, исчезли, то Ник не видел никаких причин, с чего бы их стали здесь держать, если не для одурманивания.

Чем дольше они оставались здесь, ничего не делая, тем сильнее становилась его паранойя.

Жара также становилась все более невыносимой. Отчасти тому виной балахоны, которые их заставили надеть — они липли к грязному потному телу как вторая кожа, отчего Нику хотелось сорвать с себя эту проклятую штуку и выбежать отсюда.

Они все ещё стояли на внушительном расстоянии от остальных людей в просторном помещении, но это не очень-то помогало. Ник ловил себя на том, что смотрит на толпу, большая часть которой стояла намного ближе к светящемуся кругу в полу. Пот градом катился по их лицам, пропитывая одежду там, где он скатывался по шеям сзади и смачивал золотистую ткань на их грудях, животах и плечах.

Никто, похоже, этого не замечал.

Он видел, что некоторые бормочут что-то себе под нос, слышал тихий ритм какого-то напева, который они повторяли.

Не все в этом участвовали.

Довольно многие просто смотрели, уставившись пустыми взглядами в светящуюся яму. Их лица были лишены всякого выражения.

Все это беспокоило Ника — пристальные взгляды, напевы, жара, клаустрофобия, тяжёлая липкая одежда, ноющая боль в руках и ногах, дрожь и страх, что он может упасть на каменный пол и, возможно, не сумеет подняться.