Книга Чёрному, с любовью, страница 121 – Дж. С. Андрижески

— Мири… я чувствую это. Я тоже это чувствую…

Когда я закрыла глаза и замерла на мгновение, его голос зазвучал грубее.

— Мири. Gaos. Ты хочешь меня? Прямо сейчас, имею в виду. Скажи мне, пока я не сделал того, о чем пожалею.

Открыв глаза, я посмотрела на него.

Его радужки слабо светились, бледным, золотым как у тигра оттенком. Его пальцы впивались в мои бедра, резче дёргали меня к нему, и его свет затопил мой, заставив меня всхлипнуть.

— Как они это делают, — сказала я, всё ещё задыхаясь. — Как твои глаза это делают. Как они так светятся…?

Его пальцы запутались в моих волосах.

Он грубо дёрнул меня к себе и крепко поцеловал в губы. Его свет заполонил меня, когда Блэк открылся ещё сильнее, и я застонала ему в рот, открывая свой свет в ответ. Его боль полыхнула, затем его свет сделался ещё жарче, ещё интенсивнее, окутывая меня почти как физическая сила.

Такое чувство, будто он трахал меня своим светом… будто он уже меня трахал.

— Gaos, Мири.

Блэк прижался ко мне лбом, обвивая ещё большим количеством света и заставляя меня ахнуть. Когда он открылся ещё сильнее, затопил меня ещё большим количеством света, я издала низкий звук, просто не сумев сдержаться.

Он поцеловал меня в губы, всё ещё говоря тем тихим голосом.

— Gaos… твои глаза тоже светятся, блядь, это сводит меня с ума. Они светились большую часть того времени, что мы были на острове Мангаан. Они начали светиться сразу после того, как я привязал тебя в первый раз. Помнишь? Когда мы придумали эти дурацкие стоп-слова… когда я слетел с катушек и надел на тебя тот ошейник.

Я подняла голову, озадаченно посмотрев на него.

Я помнила стоп-слова.

Я помнила ошейник и то, как он утратил контроль.

Я также помнила, как он использовал на мне ремень с такой умелостью, что едва не довёл до оргазма безо всякой дополнительной стимуляции. Это было просто невероятно.

Я раньше немного занималась таким, особенно с парнем, который был у меня вскоре после ухода из армии — он интересовался играми с бондажом… но ничто из того, что я делала с Джеком, и близко не сравнится с тем, что сделал со мной Блэк. Блэк знал, как использовать боль с такой искусностью, что это сводило меня с ума. Он доводил меня до предела, а потом бросал, затем снова накручивал до потери рассудка и опять оставлял ни с чем.

К тому времени, когда он наконец-то оттрахал меня, я, кажется, совсем отключилась.

Когда я хмуро уставилась на него, Блэк схватил меня за запястье.

— Вот — мягко сказал он, поцеловав меня в ладошку. — Смотри, Мири. Смотри.

Он поднёс мою ладонь к моему лицу, прямо к глазам.

Слабый свет осветил линии моей ладони зелёным и золотым светом. Я уставилась на свою руку. Моргнула, затем уставилась снова, подвигая ладонь то ближе, то дальше от этого слабого света. Я закрыла один глаз и увидела, как свет на той половине моей ладони временно затухает.

Блэк расхохотался в голос, наблюдая за мной.

Когда он заговорил, его голос прозвучал низко, ещё более хрипло, чем раньше.

— Боги. Ты сейчас охереть как сводишь меня с ума. Ты будешь трахать меня или нет? Потому что я не знаю, как долго продержусь, — боль рябью пронеслась по его свету. — После того, о чём ты только что думала, мне теперь ещё и хочется выпороть тебя ремнём.

Боль заструилась по мне, вынуждая закрыть глаза.