Книга Чёрные сердца, страница 2 – Дж. С. Андрижески

Он говорил о том, чтобы брать с нами в походы дочь Элли и Ревика, Лили. Он говорил о том, чтобы подкупить Лили и заставить ту стащить пистолеты Ревика, его инструменты, случайные предметы его одежды… например, все его левые ботинки… не говоря уж о еде. Он шутил о том, чтобы заручиться ещё и поддержкой Мэйгара, взрослого сына Ревика, который тоже поможет приколоться над ним.

Похоже, придумывание способов побесить его кузена по какой-то причине доставляло Блэку извращённое удовольствие.

Зная его, это можно считать каким-то своеобразным проявлением привязанности.

Блэк говорил и о практических вещах, например, как строить в том органическом стиле, который они применяли здесь — дома выглядели так, будто выросли из земли как деревья. Он говорил о том, чем он может здесь зарабатывать себе на жизнь, как мы оба могли влиться в общество.

Мы мечтали о том, как пошлём к черту всё то дерьмо, что оставили на Земле. Мы шутили, что все, наверное, испытают облегчение, избавившись от нас.

Но я знала его.

Я знала Блэка.

Он ни за что не уйдёт вот так просто. Существовал миллион причин, миллион вещей, которые делали это невозможным. Самая главная, которая на голову и плечи возвышалась над остальными — это то, кого мы оставляли позади.

То, что могло случиться с ними, если мы их попросту бросим.

Даледжем, который всё ещё числился пропавшим.

Ник, который всё ещё был вампиром и, наверное, к этому времени уже убил Даледжема или, что ещё вероятнее, просто поработил его своим ядом.

Моя сестра Зои, с которой я вообще не представляла, что делать. Я просто не могла уложить в голове тот факт, что моя младшая сестра жива… спустя десятилетие, на протяжении которого я считала её мёртвой.

Видимо, теперь мне оставалось просто привыкнуть к тому, что среди членов семьи есть вампиры.

В конце концов, я давно считала Ника членом моей семьи.

Я всё ещё не имела ни малейшего представления, что делать с этой информацией, но не могла вынести даже мысли о том, чтобы никогда не говорить с ними, вампиры они или нет. Даже после того, что Ник сделал со мной. Теперь, когда я более-менее приняла факт, что той ночью действительно видела Зои в парке Золотые Ворота, и у меня не было галлюцинаций, я много думала о ней. Даже здесь, на этой прекрасной, дикой, магически-идеальной версии Земли Зои никогда не покидала моих мыслей надолго.

Я ловила себя на том, что думаю и о Нике.

Я изо всех сил старалась скрыть это от Блэка, но не могла не думать о нём.

В любом случае, суть в том, что в нашем мире происходило много всего.

То есть… до хрена всего.

Когда мы ушли, все эти люди, расы и силы как будто сходились вокруг нас в своеобразной воронке… будто мы с Блэком составляли гигантскую чёрную дыру, затягивающую всё в себя. Временами казалось, что один лишь факт нашего с Блэком существования изогнул прямую линию истории и превратил её в спелёнатую петляющую тропу, с которой мы никогда не могли сойти или изменить что-либо, или даже адекватно планировать движение вперёд.

По правде говоря, учитывая это всё, находиться в этом идиллическом мире вообще казалось откровенно безответственным.

Я знала, что Блэк чувствует то же самое.

Я знала, потому что ощущала это в нём, когда он думал, что я не замечаю.

Блэк не мог сбежать от сражения, только не от такого большого.