Книга Черный к свету, страница 99 – Дж. С. Андрижески

(Лонгтермизм — это реально существующее течение, которое сводится к идее, что каждое поколение должно думать не только о себе, но и о последующих поколениях, беречь планету, менять траекторию развития цивилизации к лучшему и пр., — прим)

Я кивнула, нахмурив брови и отхлёбывая кофе.

— Это вполне вяжется с имплантами, — сказала я.

Блэк кивнул.

— Возможно. Он хочет загрузить человеческое сознание в машины. Он одержим идеей бессмертия. Он также был сторонником широкомасштабного геноцида, чтобы горстка «избранных» могла прожить свою жизнь до конца своих дней… по сути, вечно… на нетронутой, обновлённой нанотехнологиями Земле, которая похожа на огромный курорт для таких богачей, как он. Простые люди, конечно, не смогут играть. Им достаётся рабский труд, в основном во внеземных колониях, на предприятиях по добыче полезных ископаемых и т. д., и всё это для «общего блага» — накопления ресурсов для немногих избранных. Роботы и искусственный интеллект сделают всё остальное.

— Прекрасно, — пробормотала я.

Конечно, эта идея не была совершенно новой для меня.

Я читала об идеологии, о которой говорил Блэк. Как и сказал Блэк, она была популярна в определённых кругах, связанных с высокими технологиями. Несколько раз она даже всплывала в моих разговорах с клиентами.

— Это современная евгеника, — продолжил Блэк. — И он был одним из её самых ярых сторонников. Так что да, я уверен, что было много людей, которые хотели смерти Люциана.

Он мрачно посмотрел на меня.

— Ты, вероятно, также можешь понять, почему видящие могут заинтересовать многих, — добавил он. — Более долгая продолжительность жизни. Способность к регенерации. Навыки зрения, позволяющие контролировать других. Вообще говоря, у видящих более высокий уровень интеллекта, более быстрые рефлексы, большая физическая сила, большая сопротивляемость болезням. Не говоря уже о сексуальной составляющей для таких, как Ракер.

Меня затошнило, когда я обдумала его слова.

— Да, — сказала я. — Я как-то не думала об этом с такой точки зрения.

— Мы с Джемом оба думаем, что стрелявший — видящий, — добавил Блэк. — Так что это действительно вопрос мотива. Либо они делают это ради девочки и хотят её вернуть… либо их мотив совершенно иной. В любом случае, я сомневаюсь, что это был наёмный убийца. Я думаю, это что-то личное.

Он отвёл от меня взгляд и стал любоваться видом из окон нашего пентхауса.

Вдалеке сверкал мост Бэй-Бридж, отражавший солнечный свет.

— Обычно я бы просто снял шляпу перед тем, кто убил Ракера, и умыл руки, — мрачно признался Блэк. — То же самое с Фразьером и Юнджерманом. Но нам нужно знать, кто этот видящий. Даже если не принимать в расчёт девочку, я не в восторге от того, что случайные видящие бегают вокруг и убивают людей… даже если они убивают нужных людей.

Его золотистые глаза стали серьёзными.

— Важно то, док, что кем бы он или она ни были, они рискуют раскрыть всех нас. Всё это — кошмар расового разоблачения. Нам нужно найти этого видящего и угомонить его. Нам нужно удалить эти чёртовы импланты у всех, кому их установил Люциан. Нам нужно убрать из «Прометариса» все намёки на органические машины, уничтожить все прототипы и данные о том, как он их создавал, и стереть память всем учёным. Сейчас речь идёт о сохранении нашей анонимности в этом мире. Речь идёт о том, чтобы защитить себя, пока мы ещё можем.