Книга Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь, страница 115 – Салма Кальк

- Вы поможете? - поинтересовалась я.

- Да, - он величественно кивнул. – Но сейчас я предлагаю вам отправиться домой, а там – хорошенько поесть и выспаться.

Он подал мне руку, я поднялась… и следующим шагом оказалась в своей гостиной.

Подскочила с воплем Жюстин, с поклоном поднялся господин Фабиан. Но маркиз просто усадил меня в кресло, кивнул всем им и исчез так же, как появился.

Наутро я проснулась уже по свету – потому что вчерашнее занятие с господином маркизом вытянуло из меня все силы. Я даже поняла, чего он хотел добиться – поставить меня в такую ситуацию, что я буду вынуждена как-то действовать. Только как именно нужно было это делать? Чего он ожидал-то – истерики? Скандала? Более серьёзного нападения? Ладно, я у него ещё спрошу, там список вопросов уже, прямо сказать, копится.

А на сегодня я ж наметила себе ещё некоторые вопросы. И я пойду их задавать прямо после завтрака, вот сейчас поднимусь, соберусь – и пойду.

Конечно же, мои домашние уже решили, что вчера злобные некроманты уморили их хозяйку совсем. И когда я позвала – прибежали, болтали без умолку, охали и ахали, трогали меня потихоньку, и совершенно не слушали, когда я говорила, что со мной всё хорошо. И когда после завтрака я сообщила, что хочу пойти к Галке, и мне нужен провожатый, то закивали – да-да, правильно, меня обязательно нужно показать Галке, пускай та посмотрит и скажет, что сделать, чтобы всё было хорошо. Я посмеивалась, но не спорила.

Далее я сначала выслушала краткий отчёт сержанта о том, что господин бывший управляющий злобно бурчит, но отправляет куда-то свои вещи, вчера три телеги вывезли, и сегодня ещё собираются. Его племянника взял в оборот господин Фабиан, я заверила обоих, что после Галки приду и послушаю, что там они решили и как, а пока – оставляю их за приятным занятием, а сама иду побеседовать.

Мне оседлали коня, со мной отправились двое солдат и местный мальчишка-проводник, он уверял, что я сама никак не найду дорогу. Что ж, пускай покажет, я потом разведаю, чей он, и либо накормим, либо ещё что-нибудь дадим.

Кони шли по подмёрзшей земле спокойным шагом, наш юный проводник свернул с дороги и углубился в лес по неширокой, но нахоженной тропинке, мой конь шёл за ним, а следом уже и солдаты. На вопрос – далеко ли ещё, парень сказал, что вот-вот и уже почти, и даже побежал, показывая, что всё рядом. Я уже даже была готова шевельнуть пятками, как мне показывал сержант, чтобы ускорить движение, но тут незнакомый звук напугал и заставил дёрнуться, да не только меня, но и коня, и внезапно я понимаю, что лечу, лечу вниз и ничего не могу с этим поделать. Пытаюсь как-то сгруппироваться, но всё одно падаю, это больно и обидно, и даже слёзы бегут, и я совершенно не понимаю, что со мной и могу ли я подняться.

Выстрелы, мои солдаты летят за кем-то, нет, только один, а второй спешился и подбежал ко мне.

- Госпожа Викторьенн, слышите меня?

- О да, - до меня доходит, что можно пошевелиться.

Это в целом удаётся. И вообще я благодарна куче слоёв здешней одежды, и ещё тому, что упала не на асфальт, скажем, или не на лёд. Вроде руки-ноги шевелятся, дышать можно, даже глубоко, и мне удаётся сесть.

- Жерар, что это было?

- Так стреляли в вас, госпожа Викторьенн, Морис сейчас догонит, непременно догонит, вот увидите! Лошадка-то ваша неприученная, вот и испугалась выстрела, и что-то у вас с седлом не то, или затянули неважно, или подрезали, вот и съехало с вами вместе.