Книга Я сделаю это для тебя, страница 137 – Салма Кальк

— Госпожу Женю благодари, она нас позвала, — проворчал демон.

— Господин Асканио, примите и вы мою благодарность, — теперь уже маршал поклонился ему, Асканио. — Анри не видел, вот мы ему расскажем-то! Расскажем же?

— Расскажем, господин маршал. Когда я покинул Лимей, он спал.

Асканио попытался подняться, но ноги почему-то не слушались, снова не слушались. Что, это сегодня он проснулся в каком-то вонючем подземелье, откуда потом вырывались с боем?

— Где тот предатель, что покушался на его высочество? — спросил маршал громко и грозно. — Сюда его!

Да, как так вышло-то? Кто осмелился?

Оказалось, что осмелился один из некромантов, из тех, кто был под началом маркиза де Риньи. Его привели — связанного, в магических путах, и Асканио очень остро ощутил, что тот тяжело ранен и жизнь в нём еле теплится.

— Казнить, но не расстрелять, — раздумчиво произнёс маршал. — Повесить?

Пленник что-то забормотал про казнённого в Руанвилле кузена-простеца, который ничего особенного не сделал, все так делали, а он просто попался.

— Да нет нам дела до его печалей, — отмахнулся маршал.

— Отдайте его мне, господин маршал, выходит, я прикормил эту гадину, — поклонился де Риньи.

— Отдайте его мне, — рассмеялся демон, и от того смеха у Асканио мурашки пошли по коже. — Тот, кто подло напал на Анри, не заслуживает лёгкой смерти. Я унесу его душу туда, где она будет вечно стенать и рваться на волю, и никогда той воли не получит.

И пленник, не испугавшийся слов де Риньи, тут завыл. Завыл каким-то животным воем. А маршал кивнул — забирай, мол.

Демон протянул руку к пленнику — медленно и неотвратимо, взял его за грудь… удлиннившиеся когти вошли в плоть.

— Пойдём, всё только начинается.

И исчез с воющим пленником на ровном месте. Впрочем, вернулся через пару мгновений.

— Не сбежит. И не умрёт… ещё не скоро умрёт.

Тем временем вернувшаяся луна освещала правый берег — там солдаты возвращались к походным кострам. Маршал распорядился — минимальные дозоры, из тех, кто на ногах. Раненых — в походный лагерь, тяжело раненых — в Лимей.

— Благодарю вас, господа, мы победили, — сказал маршал.

А Асканио тихо порадовался про себя, что день закончился, и можно будет, наконец, вернуться в Лимей и помыться.

Ушли мужчины, ушла Ульянка, и демон Хэдегей ушёл, а я сидела, держала руку Анри и таращилась в стену. Господи, как я устала…

Снова, да? — подумала лениво. Женя, ты это уже проходила. И… сегодня не вспоминай, хорошо? И вообще молчи. Здесь до твоей усталости никому дела нет, и никакой Петр Иванович твои стенания не услышит. А если вдруг услышит, то ещё неизвестно, что сделает, может, нынешняя жизнь раем покажется. Так что — выше нос.

Мне казалось, что я придумала неплохо. Потому что Платон и Ульяна — отличные маги, оба. Мы вполне участвовали в приключениях в Поворотнице, а теперь некоторым отчаянным головам можно поприключаться и здесь.

Платон легко отозвался на мой вызов через зеркало, я сама удивилась, как легко. И так же легко согласился. Сказал — он даже с государыней уже что-то подобное обсуждал, поэтому появится.

А вот про демона я хоть и вспомнила, но позвать решилась очень не сразу. Но подумала, что терять нечего. И тоже потянулась к нему через зеркало. И дотянулась. С демоном ситуация выглядела как-то повеселее, чем без него, памятуя о тех красноглазых тварях, которым несть числа, и которые всего-навсего его злость и его сила. И он, на удивление, услышал меня и пришёл. И обещал помочь, ни словом не возразил. Вот удивятся-то граждане революционеры! Уж наверное, они не ожидали встретить красноглазых тварей вблизи благовоспитанного Лимея с розами, статуями и белыми стенами.