Книга Я сделаю это для тебя, страница 50 – Салма Кальк

— Дом посторожим, за крепостью присмотрим, — сказала Алёнушка.

Вот так. Прямым, можно сказать, текстом, ясно?

— И спасибо вам за это, — вновь поклонилась я.

— Значит, бывайте, — дед подмигнул нам обоим, оборотился в зверька и только мы его и видели.

А Алёнушка просто молча поклонилась и исчезла.

Я взяла Анри за руку.

— Поговорим?

Я прислушалась. На кухне звенел голос Меланьи, кто-то смеялся — подружки-соседки, наверное, кто-то звал «кис-кис-кис», кто-то из кошачьей молодёжи отзывался. Тогда я пошла к другим дверям — не выпуская руки Анри. Но с той стороны тоже были открыты окна, и мы услышали, как Дуня выговаривает Асканио:

— Вам ведь, господин маг, было ясно сказано — ногу не трудить чрезмерно. А вы что с ней делали? Прыгали? На дерево в лесу лазали? Белкой, что ли, себя возомнили? Великой волшебной белкой, — усмехнулась она.

— Отчего же сразу белкой? — живо откликнулся Асканио. — Кем-то покрупнее, наверное.

Мы с Анри переглянулись и синхронно усмехнулись — тихонечко. И я потянула его за руку вниз. Через калитку, через улицу, мимо забора Пелагеи, то есть уже Софьи, и ещё вниз… на берег. Отойти немного от жилья, вот, тут есть хороший камень. Помнится, поначалу я очень любила на нём посидеть. И посмотреть на воду. Когда ещё надеялась, что всё как-то вернётся назад. Но назад ничего не вернулось, ушло вперёд, да как — захочешь придумать такое, и не выйдет ведь. А вот вышло.

И где-то тут, возле этого камня, мы с Анри и познакомились по-настоящему. По нашему личному счёту — полгода назад. А по-здешнему — уже два года минуло, вот так.

— Ты же не собираешься завтра утром сбежать, не попрощавшись? — усмехнулась я, обхватив его обеими руками.

Он тут же обнял меня, некоторое время молчал, а потом сказал:

— Как раз думал, как лучше прощаться.

— Никак не прощаться, — замотала головой я. — Ты меня одну не отпустил? Вот и я тебя не отпущу.

— Невозможно сравнить твой хаотический, но благополучный мир, и взбунтовавшуюся Паризию.

— Когда бунт продолжается несколько месяцев, это уже не бунт, а революция, — пожала я плечами.

— Не вижу разницы, прости. Люди во множестве преступают закон. Так не должно быть.

— Спорить не буду, но если спросишь — кое-что расскажу. Понимаешь, мне доводилось читать о таких событиях, довольно много. Давно, правда. Но какие-то глобальные моменты, я думаю, у нас окажутся сходными.

— Ты о чём, Эжени?

— О бунтах, которые на самом деле революции. Я не знаю подробностей именно о твоём случае, но если я их узнаю и увижу, то вдруг мы вместе что-то придумаем? Ты вот что собираешься делать?

— Повесить бунтовщиков, — откликнулся он немедля.

— А если их окажется слишком много?

— Пушки в помощь, — пожал он плечами. — В королевстве должен быть порядок, не будет порядка — не будет возможности ни торговать, ни учить, ни лечить, ни производить.

— А что делать, если прежние законы не работают и порядка уже не обеспечивают? — вздохнула я.

— Как это не работают? — не понял он. — Столетиями работали, а теперь перестали? Это просто блажь, глупость и вредные мысли. Закон есть закон, его нужно соблюдать.

— А все ли равны перед законом? — вкрадчиво спросила я. — У всех ли равные права? И равные обязанности?

— Так не может быть, Эжени, — спокойно возразил он. — У магического дворянства несоизмеримо больше обязанностей и ответственности, их права не могут быть равными правам простецов, которые отвечают лишь за себя, и может быть — за свою семью.