Книга Я сделаю это для тебя, страница 47 – Салма Кальк

— Она тогда сказала мне, что раз за завесой тумана её никто не ждёт, да и самой завесы нет более, то ей можно поехать. И замуж можно.

И тогда отец Вольдемар их обвенчал, на свадьбе погуляли, как должно, а потом отправились они, да не куда-нибудь, а в столицу.

— У Афанасьева был кристалл портала, кому он достался? — вспомнила вдруг я.

— Так вот Платону Александровичу с Ульяной и отдали, как они уезжать собрались. На свадьбу подарили. Мол, там аномалии нет, вот и сработает.

— Так и здесь же уже не было никакой аномалии? — не поняла я.

— Мы слишком привыкли, что есть. Да и опыта не было ни у кого с такой вещью.

— Как же, а господин Асканио? — этот бы непременно разобрался.

— Кто б ему сказал, — фыркнула Дуня.

Между прочим, прогресс. Раньше при упоминании Асканио Дуня не фыркала, а либо молчала и в лице даже не менялась, либо плечами пожимала. А тут — уже что-то.

Кстати, вот ещё. Рассказали — крепость стоит, а войти могут только маги. Внутри пустая. И раз никто пока не придумал, как её использовать, то — решено не трогать от греха, пусть стоит. Хотя я подумала, что посмотрела бы дорогу до той крепости — летом и без тумана. Ну да посмотрю ещё, не убежит она от меня.

А последним явился господин генерал — при параде, со свитой. Жак Трюшон с Пелагеей, Асканио, Рогатьен. С Пелагеей мы обнялись, она даже улыбнулась немного, чего раньше себе почти не позволяла. А генерал был мрачнее тучи — и мне предстояло понять, какое известие его догнало и так подкосило.

Но это потом, а сначала — пир на весь мир.

Мы сидели за столом, ели всё, что стояло на том столе, а уважаемые люди рассказывали, как рады видеть нас вновь. И намекали, что не прочь послушать о наших приключениях — где это нас носило-то так долго, по каким таким чужедальним землям? Я же вдруг поняла, что мы с Анри совершенно не договорились, что будем рассказывать о тех самых приключениях здешним жителям. И мы ничего не знаем о том, что было с нашими спутниками, пока мы общались с демоном в горе, и как они возвращались домой. И кстати, сколько времени они потеряли в той горе.

Значит, пока — киваем и расспрашиваем о здешних новостях. Пусть рассказывают — у кого кто родился, кто прибыл, кто уехал, кто умер. Что слышно из большого мира, и слышно ли.

Из большого мира на самом деле было слышно не так и много. Но когда зимой тут был Платон Александрович, он рассказывал о новостях из Франкии, мол, там неладно, и бунтовщики едва ли не на самого короля решились руку поднять.

Эти-то слова и подтолкнули моё соображение. Что там, король Луи, и такой бунт, что решились на такое, что раньше и в голову прийти не могло? Неужели вот прямо та самая революция? В магическом мире бывают революции?

И не эти ли известия пригрузили моего замечательного принца, всё же — его отечество и его семья?

— Расскажите по демона-то, — попросил вдруг Алексей Кириллыч.

— Про какого такого демона? — живо сощурилась я. — И откуда дровишки, в смысле — кто сказал о демоне?

— Был же там демон, так? — он не спускал с меня глаз.

— Был, — кивнула я, это вроде не тайна. — И почтенный Каданай даже всем нам рассказывал, что за демон и как он туда попал.

— Алёнка неживая о том демоне говорила. Будто вы с господином генералом одержали над тем демоном блестящую победу.