Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 126 – Салма Кальк

Кстати, моё личное крошечное целительство чуть-чуть, но работало. Затянуть ссадину, убрать синяк или ожог, снять боль, помочь обмороженным – всё это было мне по силам. Но вот договориться с собственным телом – нет, я не могла. И последний всплеск случился где-то за неделю до всяких праздников, рождественских и прочих. Поэтому я собралась, предупредила Дуню, что хочу с ней приватно побеседовать, и пошла к ней домой.

Тропка по лесу была натоптанной – ходили к ней только в путь. Я до того всего пару раз заглядывала в её небольшой домик, где по стенам сушились пучки травы, на полках стояли всякие склянки, а на столе лежали мешочки и шкатулочки.

После того, как Асканио испортил ей маскировку, Дуня больше не надевала никакой личины. Сказала – затратно и хлопотно. Просто прятала золотые косы под чёрный платок, да и всё. И Асканио нет-нет, да навещал её, как я понимала. Но – судя по их виду, говорили они главным образом о целительстве.

Сейчас же Дуня была одна, что-то толкла в ступке, а когда я обмела снег с унтов, поставила греться чай.

- С чем пожаловала? – улыбнулась она.

- Да вот понимаешь, мужчину завела, а от возможной беременности никак не защитилась.

- Ты не умеешь? – не поняла Дуня.

- Нет, я не умею. Я всю жизнь прожила – как это? – простец простецом, вот, как они говорят.

Она подошла, встала напротив, оглядела меня внимательно. Потом долго водила ладонями вокруг – в сантиметре от меня.

- Шансов почти нет, твоё тело уже не способно ни выносить, ни родить.

Так-то да, сорок восемь – половинку просим. Даже и не тридцать восемь.

- Почти?

- Всегда нужно помнить о случае или божественном вмешательстве, - пожала она плечами. – А ты как хочешь? Родить сына господину генералу?

- У него двое. И дочь. А у меня дома уже внуки могли бы быть.

- Я сделаю тебе зелье, его хватит на год. Но это займёт три дня. А пока – попроси господина генерала заговорить воду. Или вино. Я думаю, он умеет.

В это время кто-то снаружи топал по порогу, стряхивая снег с обуви, и я поспешила поблагодарить и распрощаться.

Заговорить воду, значит. Ну вообще-то правильно, с ним нужно обсудить этот вопрос. Значит, обсудим.

Оживление в моей личной жизни совпало с оживлением в жизни Поворотницы – потому что лёд не просто установился, но и окреп, везде, а не только в заливах вблизи берега, и в деревню зачастили гости.

Гости встречались разные – кто-то просто вдвоём-втроём и в одних санях, такие обычно прибывали к кому-то конкретному. К отцу Вольдемару, к Демьяну Васильичу, к сынкам Пелагеи. Пелагея в какой-то момент пришла вечером в гости, сначала молчала по обыкновению, а потом я зашла на кухню за порцией чая, и увидела там их с Дуней, причём Пелагея внезапно ревела у Дуни на плече. Дуня гладила её по голове и говорила, что всё образуется, как-нибудь, непременно, просто потому, что не может быть иначе. А Пелагея говорила, что опостылело всё, настолько опостылело, что сил уже нет.

Я уже было подошла, чтобы взять её за руку и хотя бы просто подержать – выразить поддержку и позитивное подкрепление, но шаги за спиной известили, что господин генерал пошёл смотреть, куда это меня понесло, и вообще. Пришлось обернуться, обхватить его по-хозяйски в темноте коридора и поцеловать, и сказать, что там проблема, конечно, но они обойдутся без нас, и нет, прямо сейчас не нужно никого спасать. Всё в пределах нормы, просто у кого-то сегодня такая вот хреновая норма.