Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 169 – Салма Кальк

- Какие восхитительные подробности, - выдохнула изумлённая я.

Оглядела своих – кивают, всё, значит, так и есть. И Марьюшка кивает, и Меланья.

- Мы уж ей говорили, чтоб слушала мужика-то, - усмехнулась вошедшая в залу Ульяна, она тащила новый горшок каши. – А она заладила: куда мол мне, убогой да неудачливой, моя, мол, недоля чью угодно долю переборет. И слышать ничего не хотела.

- А как же барыня? – пролепетала Дарёна.

- А я не пропаду, - покачала я головой. – Дарёна, Егор Ильич дело говорит, и я с ним совершенно согласна. Если что – насчёт домика твоего я по-прежнему в доле, мы это ещё с тобой обмозгуем до конца. А с хозяйством справимся.

- Слушай, слушай, что Женевьева говорит, она жизнь-то повидала, знает, что к чему, - посмеивалась Ульяна.

Та только вздыхала и теребила передник.

- Что же, Дарья Тимофеевна, пойдёшь ли за меня? – спросил Егор Ильич, подойдя к ней, и поклонившись в пояс. – Али не люб я тебе? Тогда прямо скажи.

- Люб, - прошептала Дарёна, всё ещё не поднимая глаз.

- И что же тогда?

- А Настёну куда? – она отважилась взглянуть ему в лицо.

- Как это – куда? С тобой! Это ж твоё дитя, всё равно, что ты сама. Вырастим, выучим, да жениха хорошего ей сыщем. А бог даст – и братики-сестрёнки у неё появятся.

Я слушала его – и понимала, что он говорит от сердца, совершенно от сердца. И что Дарёне с ним будет хорошо. Он постарается. И дальше будет стараться. Очень уж она ему по душе.

Он ждал ответа, и она подняла голову, взглянула – наверное, впервые за долгое время не украдкой, не из-за чьего-то плеча, а прямо и открыто. Будто сама ещё до конца не верила.

- Пойду за тебя, Егор Ильич, - прошептала она.

И так радостно он улыбнулся, что мне прямо похорошело. Как лучик надежды в нашей дрянной ситуации – мол, не всё потеряно, жизнь продолжается, и если мы немножечко постараемся, то и у нас тоже всё будет хорошо.

Егор обнял Дарёну, и они стояли, не видя и не слыша ничего и никого вокруг, а все поздравляли, кричали – многая и благая лета, желали достатка и деток, и ещё чего-то, столь де хорошего.

- Когда венчаться-то придёте? – строго спросил отец Вольдемар, впрочем, тоже довольный.

- Да в воскресенье, подготовить же всё надо, - не задержался с ответом Егор Ильич.

Я поняла, что нужно брать всё в свои руки.

- Так, все за стол, что ли, - скомандовала я. – Раз у нас неожиданно прибыло счастья и благодати. Едим, поздравляем жениха с невестой, а уже после – говорим о делах наших скорбных.

Все согласились безоговорочно, потому что «вотэтоповорот» поднял настроение и местным, и тем, кто с горы. В конце концов, все живы, Асканио вылечим, с пришлецами разберёмся. Как-нибудь непременно разберёмся.

- Егор, тащи сюда эту крысу в сюртуке, - скомандовал отец Вольдемар.

Сосед мой понял с полуслова, и выставил перед нами всеми Астафьевского камердинера.

- Я не виноват, ей-богу, не виноватый я, и не знал-то я ничего! – бормотал еле слышно Никанор.

Он трясся, будто его уже сейчас обещали сбросить в прорубь, или скормить медведю, или подвергнуть ещё какому наказанию. Глаза так и зыркали в сторону двери. Но у двери ухмылялся капитан Плюи. Он жаждал отыграться за позорное поражение, и не был готов выпускать наружу кого бы то ни было без повеления господина генерала.