Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 171 – Салма Кальк

- Ну что же, значит мы, вежества не знающие, будем сейчас спрашивать господина статского советника о разном, - сказал он.

Господин советник лежал на лавке тихо-тихо и разве что дышал. Он никак не реагировал на всё то, что происходило вокруг него. И сейчас Дуня по просьбе отца Вольдемара подошла и парой точных движений привела его в сознание.

- Иван Дмитрич, родненький, не вели казнить! Вели слово молвить! Ироды эти говорить заставили! – возопил Никанор и рухнул на колени подле лавки.

Иван Дмитрич же поморщился и слабым голосом попросил пить. Дуня, никак не показав, что о нём думает, налила воды в чашку и дала Никанору в руки – твой барин, ты и пои. Правда, тот справился. Барин выпил воду, сел на лавке и огляделся.

- Все, значит, на месте.

- Именно, - кивнул Анри. – Будете бросаться на людей – навесим антимагические чары. Извольте отвечать обо всём, о чём мы вас спросим.

- И отчего же я должен вам отвечать? – Астафьев попытался нахмуриться.

Анри пожал плечами и шевельнул пальцами. Астафьев взвыл. Северин хихикнул.

- Можно, я тоже? Или госпожа Мелания?

Принц глянул на обоих с интересом.

- К вам вернёмся позже, сейчас у нас другой… вопрос, - и обернулся к Астафьеву. – Говорите, господин Астафьев. Для чего вы прибыли сюда? Что за список, о котором сказал ваш человек?

- Ах ты, собака, ты ещё и говорил тут что-то обо мне, - начал было Астафьев, и даже приподнялся на лавке, и шевельнулся в сторону вжавшего голову в плечи и прикрывшегося рукой Никанора, но сил-то не было, и он неуклюже плюхнулся обратно.

- Будете болтать лишнее – попрошу Северина взять вас за горло, - Анри смотрел… я разом восхитилась и ужаснулась, как он смотрел.

Потому что было в том взгляде что-то… неотвратимое и смертоносное. Для того, кто осмелился угрожать тому миру, который принц как-то для себя здесь обустроил. И это были не непонятные древние силы, а вполне явный враг из плоти и крови.

- Государево дело, - выдавил из себя Астафьев.

- Правду, - сказал Анри.

И ещё раз щёлкнул пальцами, Астафьев схватился за горло. Захрипел. Анри опустил руку, тот выдохнул. И начал говорить.

Оказывается, кто-то из сильных того мира узнал, что Астафьев проворовался. И ему было сказано – либо отправляться выполнять поручение на край земли, либо в крепость. А потом возможно, что в те же самые земли, только уже не по своей воле. Астафьев понадеялся, что вывернется, и согласился. И принялся искать возможную выгоду от такого сомнительного предприятия, и что характерно, нашёл. И деньги ему обещали – если найдёт кое-кого, кому желают отомстить, или кто ушёл от заслуженного наказания. И кое-кого даже нашёл, и подати собрал – деньгами и мехами, и кое-где зачистил смуту и крамолу. И оставалась-то ему одна Поворотница, добраться – и обратно, не зря она Поворотница. И в это место вели следы некоторых людей, которых ему нужно было найти.

Трое преступников – он назвал имена, но я знала из них только Валерьяна, об остальных – ничего. Алексея Кириллыча – о нём справлялись при дворе, имели в нём недостаток, точнее – в некоторых его знаниях и способностях, сожалели, что утёк неведомо куда. Вроде бы государыня желала не то простить означенного Лосева, не то посадить под замок и заставить из-под замка что-то для себя делать. Всё же, тот самый Лосев многое знал о большой европейской политике, а там творится что-то не то непонятное, не то вовсе непотребное. И Астафьев был не против доставить Алексея Кириллыча в столицу – вдруг удалось бы на том заработать, как деньги, так и влияние?