Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 32 – Салма Кальк

Впрочем, можно ли в здешних условиях спать, раздевшись? Только летом, наверное? Или вот, говорят, в деревне они сильно топят, и спят вокруг своих горячих печей, и сразу строят так, чтобы зимой можно было обогреть. Поэтому комнатки маленькие, а печи серьёзные, большие. И у неё в доме тоже спальня устроена в маленькой комнатке, а печь большая. Несколько больших печей, и все надо топить. Господи, о чём он вообще думает?

Анри велел осветительному шарику умерить интенсивность свечения, чуть передвинуться и зависнуть над ней. Разглядел стянутые на затылке волосы – короткие. Это понятно, многие знатные дамы стриглись под парик коротко, а маркизу без парика не видел, наверное, никто. При дворе не видел, конечно же. Почему-то концы волос выглядели светлыми, а другая часть – чёрными вперемешку с седыми, как и у него. Аккуратное ухо, в мочке – дырочка. Под те самые бриллианты, которых не хватало. Достаточно ли вам, маркиза, теперь бриллиантов? Или так обходитесь?

Впрочем, он едва удержал себя от того, чтобы коснуться кончиком пальца её уха, провести по краю. Коснуться дырочки, и местечка за ухом – тоже. Тьфу, Анри, ты о чём вообще? Глупости какие – трогать за ухом маркизу дю Трамбле!

Ну да, знатная и воспитанная в древнем магическом роду женщина – она и на краю земли останется таковой. Будет командовать, потому что так привыкла. Ни на миг не усомнится, что её послушают – и её слушают. Хоть бы и в этом изумительном месте. Почти все. Живые и мёртвые. И её слова и решения обычно выглядели разумными, не вызывали бешенства или желания спорить.

Он никак не мог забыть их последнюю в той жизни встречу, когда, отчаявшись достучаться до разума короля сам, Анри решил попробовать, как все – через маркизу дю Трамбле. Она очень изумилась, увидев его в своей приёмной, спросила – чему обязана такому удивительному визиту, выслушала… и рассмеялась. И сказала, что не сможет помочь ему – потому что все слухи о том, что его величество слушает её и поступает, как она скажет, не то, что преувеличены, но просто возникли на пустом месте. Неужели он так плохо знает его величество, что тоже так подумал, не может такого быть. Поэтому ему придётся самому. И нет, она не будет устраивать встречу Анри с королём, потому что король сердит на Анри, и она не желает вызывать на себя его гнев. И просит простить.

Тогда он не простил, потому что… потому что. Очень уж важным казался тогда ему вопрос. А теперь? Когда все ресурсы уходят на выживание, просто на выживание? С края света все важные когда-то вопросы выглядят иначе, совсем иначе.

Анри потушил свет и осторожно опустился на постель. Подтянул к себе одну из небольших подушек, придвинулся к маркизе поближе. Рядом с ней тепло, точно. Но если поверх одеяла накрыться ещё и плащом, то выйдет ещё теплее. Вот так, да.

Уснуть-то выйдет? Или он так и будет всю ночь думать о маркизе дю Трамбле в собственной постели? Пришедшей по доброй воле, так сказать?

Пришедшая по доброй воле маркиза вздохнула во сне и что-то пробормотала, он не разобрал слов. Повернулась к нему лицом, придвинулась ближе. Вдвоём теплее, это точно.

Он расправил поверх них обоих одеяло и плащ, опустил голову на подушку и провалился в сон ещё раньше, кажется, чем закрыл глаза.