Книга Возвращение домой, страница 86 – Евгения Преображенская

– Это зверь-учитель… – шептал он, точно в бреду. – Зверь-учитель… Нельзя… Так нельзя…

Сииба не слышала эльфа. Она, словно обезумев, кричала и впивалась пальцами в жёсткую шкуру медведя. Тот выл и вздрагивал под ударами, будто не слабые человечьи руки били его, а пытали раскалённые прутья.

– Так нельзя! – что есть мочи закричал Беар, не ясно к кому обращаясь.

Но в это время чудовищный зверь всхлипнул, испустил последний вздох и бурой горой распластался под Сиибой. Дрожа и отплёвываясь мехом, девушка сползла с него и застыла. Тело её сотрясал уже не гнев, а тихие рыдания. Так она и стояла на четвереньках, сама точно зверь, не смея поднять взгляда.

– Так нельзя… – тихо повторил Беар.

Пошатываясь, он встал на ноги. Раны на груди и плечах были довольно глубокими, но не смертельными. Взирая на девушку и зверя сверху вниз, эльф отчётливо видел, что не сила мышц погубила медведя, но нечто иное. И это иное, чужеродное, неестественное таилось в душе его подруги.

– Медведь был болен, он умирал… – прошептал эльф. – Но то, что сделала ты…

– Прости, прости, прости, – плакала Сииба, догадавшись, что сделала дурное, по мнению друга. – Я испугалась… Я хотела защитить тебя…

– Ты погубила зверя-учителя, – выплюнул слова Беар.

– Он бы убил тебя! – воскликнула девушка, наконец решившись и подняв голову.

Тёмные волосы всклокоченной гривой обрамляли её худое лицо. В широко распахнутых глазах полыхала обида. Кое-как Сииба встала, выпрямилась. Кулаки её были сжаты.

– Уходи… – коротко произнёс эльф.

В голосе его не осталось и доли прежнего тепла.

– Беар, как же так? – выдохнула девушка. – Как же исцеление чёрного единорога? И герой…

– Ты не единорог, а я не твой герой, – качнул головой эльф, прижимая руку и обрубок к груди, пытаясь остановить кровь. – Я не знаю тебя!

Девушка онемела. Она смотрела, как разрастаются на его белой рубахе алые пятна, смотрела в голубые, точно летнее небо, глаза друга. Горло её сводило от обиды. И от жажды.

– …Что ж, прощай, мой герой, – произнесла Безымянная.

Чуть позже, где-то в лесах Энсолорадо.

Странная погода застала путников по возвращении в Страну вечного лета. Свойственный скорее Чернолесью и предгорью Аркха колкий весенний дождь моросил в пущах, раскинувшихся вдоль залива Арконарис.

Уставшие после длительного пути в тенях, дети притихли. Сайрон был неразговорчив в такую погоду. На Дженну напала тоска.

Ступая по влажной хвое, она вспоминала избушку Айлы и ссору с наставником эльфом. В её душе отчётливо всплыло то страшное ощущение одиночества… брошенности. Странно, ведь Дженна была уверена, что давно простила Мата.

Эльф был слаб и близорук. Он не знал, что взял в ученицы не нежную принцессу, а дракона! Эльфу казалось, что юная Леилэ – зло. А она просто обладала силой, о которой не знала, с которой не могла справиться. И она… когда Леилэ убила тех вингенсов, она же хотела защитить его, любимого учителя.

«Как он мог? – всплыли застарелые мысли, горло свело от обиды. – Чем она заслужила? Мат был её учителем! Он мог бы всё объяснить!»

– …Смотрите, у того пенёчка будто глазки синие, – вдруг раздался голосок одной из младших девочек.

– Глаза, как ягодки, – подхватили остальные дети.

– А тот куст машет нам ветками, правда же?

– Держитесь ближе к взрослым, – тоном строгого отца приказал Сайрон. – Не расходитесь. Скоро вечер; заночуем, пожалуй, здесь.