Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 161 – Евгения Преображенская

Девушка видела грибы, водящие хороводы, и хищные цветы, способные проглотить оленя, ожившие блуждающие камни и окаменевших от времени древних животных.

Одни твари походили на людей, но тела их облачала древесная кора. Другие, напротив, имели вид деревьев, покрытых будто бы мягкой розовой кожей. Третьи же были и тем и другим одновременно…

По одну сторону от чародейки лежали Свободные королевства: зеленели леса и равнины. Порой девушке казалось, будто бы далеко на юге призраками поднимаются тёмные пики Туй-гая и западнее от него вздымается белоснежный пик священной горы Бейаз.

По другую сторону, на востоке, за пущей Су, синела полоса таинственного Пролива снов, и гладь океана Исток сливалась с небесами. Внизу же пульсировало магией сердце всего Северного континента Вариас — Ферихаль, озарённый в дымке дождей радужными мостами.

Чародейка парила между кучевых облаков, наслаждаясь запахом высоты. Широкие у основания и заострённые на концах, её крыла с лёгкостью взрезали ветер. От необычайной скорости колотилось сердце, от осознания своей силы кружилась голова.

Теперь смешно было вспоминать, как в первые дни тренировок тело Дженны противилось магии трансформации. Витали, наполняющая её тонкие сферы, приходила в опасное смятение. Мышцы девушки каменели от чуждой работы, желудок крутило, а виски раскалывались, точно от крепкого вина. Сердце её нестерпимо щемил страх высоты, а шум ветра порой приводил в панику.

Но, как до того Дженна смирилась с мёртвой водой, а затем и с пламенем, заполнившим тело её силы, теперь девушка привыкла к высоте и перевоплощениям. Ум, тело и душа её чудесным образом слились воедино в новом облике. И грудь наполнилась ощущением тихого счастья…

Несмотря на неопытность, казалось, что в быстроте полёта молодой волшебнице нет в небе равных! Завидев её, спешили прочь и крупные пернатые, и стаи мелких птах. Они словно чуяли, что приближается не простой хищник.

И всё же один сокол порой разбавлял одиночество чародейки. Был он более скор, умел и столь же необыкновенен, как и сама Дженна. Его перья в тёмных крапинах отливали золотом, а в глазах вечерняя синева мешалась с янтарными всполохами.

Чёрный коршун преподавал Дженне основы перевоплощения и полёта, но у него имелись собственные задачи, да и праздное времяпрепровождение было ему чуждо. Финист же сопровождал девушку в воздухе, незатейливо обучая более сложным приёмам птичьей науки.

Вместе они изучали выси Ферихаль, охотились на мелких животных в дебрях Су, состязались в скорости, а порой резвились с семью ветрами, вычерчивая крылами сложные фигуры в облаках. Они играли так, как делали все юные соколята, впервые обнаружившие счастье полёта.

Ясный Сокол не просто благоволил Дженне. В день их знакомства в своей песне она случайным образом раскрыла его историю, а он сам в порыве злости на судьбу доверил девушке свою боль.

В Дженне он нашёл неподдельное сочувствие и признал в ней друга. Теперь рядом с девушкой он, свободный от своей тайны, словно бы вновь становился тем жизнерадостным юношей, которым был когда-то.

Только в небе бывший хранитель забывал своё отречение и оковы горя, мучившего его на земле.

Пустынные, окутанные пылевыми облаками пейзажи простирались вокруг них. Небо и земля здесь были почти неразличимы. Воздух был сух и безвкусен.